Отпуск

         Кто-то любит охоту.  Кто-то – рыбалку.  Кто-то сходит с ума от вождения. Кто-то - собирать по осени грибы. Кто - хоккей. Кто – горные лыжи. Все мы разные.  Объединяет нас только одно – любовь.  Любовь к отпуску! Кто больше, кто меньше, но все любят отпуск. А северяне любят отпуск больше всех. Может потому, что он у них большой, летний и долгожданный.  А может еще и потому, что не всем северянам выпадает такой божественный дар, как отпуск. Есть такая категория, у которой отпуска не бывает вовсе. Это местные оленеводы. Другими словами – коренное население. Год за годом пасут они своих оленей по бескрайней тундре. И в дождь. и снег, в метель и пургу, раз в неделю везут свой чум на новое место каслания, на восстановленные за прошедший год плодородные ягельные пастбища. И никому в голову не приходит попросить соседа присмотреть за его оленями, собрать дрова и наколоть лёд для чума, пока хозяин будет отдыхать на черноморском побережье. Если вы встречали оленевода на сочинских лежаках – можете плюнуть на мою голову. А пока моя прическа вполне приличная,  расскажу о приключениях моего очередного отпуска.
        В тот год мы отправились с дружком на большую землю в автомашине. На какой - не помню. В конце рассказа поймете почему. Помню только – легковая.  Яркое солнце,  дивный лес за окном,  хорошее настроение. Что еще надо человеку, чтобы достойно встретить отпуск?
        Приключения наши начались на первой автозаправке. Вставив пистолет в бак,  Володька  ушел оплачивать бензин, оставив меня на пассажирском сидении.  На заправке было много машин.  Заправлялись и милиция, и пожарная, и скорая помощь, и много других.   
       «Ну что, поехали…» - сказал Вовка и тронулся с места. Яркое солнце светило в  лицо, когда мы выехали на разгонную полосу. Не успев разогнаться еще до пятидесяти километров, мы сбили человека. Он неожиданно  выбежал из придорожных кустов и ударился в мою пассажирскую дверь.  Остановив машину на обочине,  мы подошли к пострадавшему.  Это был человек маленького роста,  неопрятно одетый и сильной гематомой в области головы.      
         Не успев задать себе вопрос: «Что делать?», замечаю, как со стороны автозаправки в нашу сторону выезжают две автомашины. Это была милиция, а  за нею и скорая помощь.
        «Что тут у вас?» - спросил первый вышедший из машины милиционер.
        « Да вот, откуда он взялся?» - ответил Володька, стирая с лица холодный пот.
         Капитан попросил выяснить данные на пострадавшего у своих сотрудников, а  прибывших медиков осмотреть застывшее на земле тело.
        «Труп, товарищ капитан! Можно грузить?» - спросил медик в белом халате и дал команду на погрузку. Труп погрузили и пронесли мимо меня на носилках. 
       «Ай да начало отпуска!» - подумал я и впервые позавидовал оленеводам.    
        Когда труп поравнялся с нами, я заметил, как он моргнул капитану, а тот недовольно сморщился. Володька этого не заметил. От переживаний он был  бледного цвета  и совершенно не воспринимал адекватно окружающую обстановку. У него был шок.
«Что у  Вас?» - спросил капитан, обращаясь к коллегам.
 «Ну что, ребята, - вымолвил капитан, повернувшись в нашу сторону -
Вам повезло. Родных и близких нет. А значит и  заявление писать некому. Но на похороны придется раскошелиться. Тысяч сто сорок, я думаю, хватит».
       Увидев в это время, как в  открытой двери  скорой помощи дежурный врач показывает пальцем потерпевшему, чтобы лежал тихо, меня осенила мысль. Боже мой, да это классический  развод! Как-то  странно, но очень быстро сложились недетские пазлы. Обе машины на автозаправке. Внимание капитана в нашу сторону,  которому мы поначалу не придали  значения. Пострадавший,  явно карауливший нас под кустом. Сто пудов – местный бизнес.  Но как сказать об этом Володьке в присутствии милиции? Да и поверит ли он? Ведь  ничего трезво и адекватно уже не воспринимает.
        Володька, обрадовавшись такому сказочному исходу, в суматохе подсчитывал деньги.
        Подбежав ко мне, заявил, что  не хватает тридцати пяти тысяч. Как сказать ему об элементарном разводе? Денег было не жалко. Хотя в отпуске они не помешают. Но отдать шулерам 135 тысяч рублей за прекрасно организованный для нас спектакль, это уже слишком!
       Нас посадили в машину скорой помощи и повезли в отделение. Всю дорогу я слышал проклятия Володьки, который так и не отошел от стресса. Из самого мягкого выражения: «Козел ты! А я думал друг. А тебе жалко тридцать пять тысяч для друга, чтобы он не сел в тюрьму!».
       А я смотрел на труп,  лежащий на носилках под ногами. Смотрел, как он подмаргивает медику и милиционеру  в надежде похвалы и оваций главному герою пьесы, и ничего не мог предпринять. Чем все закончилось,  не помню.         
       Просто на этом сон  мой закончился. А посему на правдивость не претендую, а как сценарий к фильму времен девяностых может и сгодится. Дерзайте режиссеры…