Igor Rasteryaev. Kurgan

Nineteen forty three. Mid of winter.
Explosions. Snowstorm. Stalingrad.
The German frost-bitten soldiers
Send letters to their Vaterland.
They read in the faraway homeland:
“Please send some long johns, we have none.
We’ve marched for endless kilometers
But here we can’t make even one.
As wolves we are cornered, exhausted.
We all are about to drop.
At Traktorny, Krasny, by Volga
They beat us in basements and shops.
Each one of them is downright crazy!
We have never seen it until!
You shoot at him but – it’s amazing -
He still wades in water to kill.
The order they have is ludicrous,
It’s a terrible order and thus
There’s no land for them behind Volga
But this is the same thing for us.
We still can remember rejoicing
As we mucked Europe undone
As we burnt their towns and cities
While marching and driving, for fun.
And everyone crawled on his belly…
We’re punished now with no reprieve
By a simple Stalingrad soldier
All riddled by bullets as sieve.”

It’s scorching hot, here’s crayfish, beer. Volgograd.
It is two thousand some and all alone
The defenders dot the battlefield –
Proud heroes chiseled of hard stone.

For some reason I often keep thinking
When I come to Mamayev Kurgan
That this moment is already coming
When comes here the last veteran.

And the epoch he holds in his hand
In a crumpled disposable cup
Will be over. And he’ll meet his band,
Army buddies, the grey-haired boys all lined up.

All of them will come out to meet him
For their heavenly final parade
And the holes in the chest as a hallmark, a stamp
“I was in Stalingrad! I was in Stalingrad!”

They and him, who now is featherlight - 
Simple Russian, not a holy spirit,
Over the hill that’s named after Mamay
Will fly high to watch below proceedings:

As the earthly parade marches on
As the floral tributes people bring
With the all right words ‘bout Motherland
Never realizing just one thing:

She is holding this enormous sword
Not to scare people in all lands,
She is holding it so high above the world
So they’ll never take it in the hands.

She is holding this enormous sword
Not to scare people in all lands,
She is holding it so high above the world
So they’ll never take it in the hands…

So unbearable gets her hilltop stand.
Every generation fades this hope away
That killing will be stopped across the land.
Maybe, at some point, some time, some day…



И. Растеряев. Курган

Январь сорок третьего года.
Бомбёжка. Метель. Сталинград.
Несутся в Германию письма
Замёрзших немецких солдат.
Читают в далёких квартирах:
«Пришлите кальсонов и гетр.
Мы прошагали полмира,
Но здесь не пройти километр.
Мы загнанные, как волки.
Едва стоим на ногах.
На Тракторном, Красном, у Волги
Нас бьют в подвалах, цехах.
Они сумасшедшие просто!
Такого нету нигде!
Стреляешь – а он, как апостол,
В атаку идёт по воде.
Приказ их подобен бреду,
И это страшный приказ.
За Волгой земли для них нету,
Но нету её и для нас.
Мы помним, как с бравурным пением
Втоптали Европу в грязь,
Как жгли города и селения -
По ходу, с брони, веселясь…
Как ползали все, будто стадо…
И вот наказал нас за то
Обычный солдат Сталинграда,
Расстрелянный в решето».

Пекло, раки, пиво. Волгоград.
Двадцать первый век - на поле боя
До сих пор защитники стоят
В виде гордых каменных героев.

Часто думаю я почему-то,
Приходя на Мамаев Курган,
Очень скоро настанет минута,
И последний придёт ветеран.

И эпоха в руке у него
В одноразовом мятом стаканчике
Завершится. И встретят его
Сослуживцы - седые мальчики.

Они все его выйдут встречать
На своём небесном параде
И дыры в груди – как клеймо, как печать:
«Я был в Сталинграде!», «Я был в Сталинграде!»

Вместе с ними – лёгкий, словно пух,-
Полетит он, сверху наблюдая.
Не святой, а просто русский дух
Над Курганом имени Мамая,

Как внизу идёт земной парад,
Как цветы к подножьям возлагают,
Про Мать - Родину всё верно говорят,
Только одного не понимая:

То, что меч огромный нужен ей
Не за тем, чтоб где-то люди ужаснулись,
А держать повыше от людей -
Чтобы никогда не дотянулись.

То, что меч огромный нужен ей
Не за тем, чтоб где-то люди ужаснулись,
А держать повыше от людей -
Чтобы никогда не дотянулись…

И невыносимо ей стоять.
Гаснет вера с поколением каждым,
Что не будут больше убивать,
Может быть, когда-нибудь однажды…