В полях не любят городских

В полях не любят городских.
Страх набегает из урочищ -
Как будто вольный думой скиф
Метель из лежбищ поднял волчьих.

И, обернувшись тридцать раз,
В святой и злобной перемене
Не вдруг пустился в дикий пляс
И грудью ринулся на стены.

Дрожат заставы – мочи нет.
Подслеповатые бойницы
Теряют богоданный свет
И в малых градах, и в столице.

Безумный хохот на устах,
Перстов окоченевших боли…
Не приспустить ли алый флаг?*
Все это в пригородах, что ли…

На горделивых площадях
Не ведом шум ночных сражений:
Великое на мелочах,
И серебро уже не деньги.

Январь поплевывает снег.
Ему бы за город, ей-богу.
Туда, где долгий санный след
Отринул зимние тревоги.

Однако, гул борьбы не стих
И прорывается на площадь.
В степи не любят городских.
А примириться? Нет, не проще.

Земля для жизни рождена.
Ее ль укутывать асфальтом?
Сойдут снега, придет весна,
Ручьи сольются в реки смальтой.

И городские набегу
За бирюзовым первоцветом…
Не потому ли ветер крут
И по стеклу стегает веткой?

Пошла гульба. Студеный вихрь
Рассыпался набатной медью:
«В полях не любят городских,
Да и за что любить оседлых?»   



*алый/красный флаг над городом с 17 в. расценивался как сигнал: «Мы в осаде», также белый (королевский флаг) сообщал: «Подчиняемся и сдаемся на милость его величества»