Под созвездием Льва. Ч. 1, гл. 6

ПОД СОЗВЕЗДИЕМ ЛЬВА
(Почти фантастическая повесть)

Часть первая
ПОСВЯЩЕНИЕ

Глава 6. Тибетские монахи.

      Итак, я пишу повесть. Что натолкнуло меня на эту мысль? Во-первых, на курсах я почувствовала, что просто заговариваю людей, что мне бесконечно хочется им о чём-то рассказывать. Люди, кто тактично, а кто без такта (кто как умеет) пытались освобождаться от моего общества. Правда, были и такие, которые удивлялись тому, как я о чём-то рассказываю, называли меня необыкновенной женщиной. Вообще на курсах учителя меня больше любили, чем не любили, и, в основном, прощали мою многословность. Когда приехала домой, решила писать рассказы или повесть, потому что невысказанное ложилось грузом на моё сердце и оно не переставало болеть. А когда садилась писать, ставало легче.
 
      Работа над повестью требовала уединения. Дома совершенно невозможно было писать.

      В километре от нас находится магистральный оросительный канал. Так как никаких водоёмов в нашей местности больше нет, канал стал местом для отдыха жителей всех прибрежных сел. Там и купались, и просто отдыхали в невыносимую жару. Я была не исключением. Брала свою повесть с собой и шла поработать на берегу канала, благо – и зелени и свежести там было достаточно.

      Накануне я купила книгу Виктора Востокова « Тибетская школа омоложения». Оказалось, что основные постулаты и каноны тибетских монахов мне очень близки по духу, словно бы тибетские монахи – это мои родные братья. Конечно, что касается физической подготовки и дара, мне ничего такого не дано, но сердцу тепло от мысли, что я думаю в унисон целому братству и что я в мире не одинока.
      И вот однажды на берегу канала я пронаблюдала целый спектакль. На противоположном берегу – увидела, кого бы вы думали? Тибетского монаха. Я просто сердцем чувствовала, что это он. Он шёл как-то особенно и длинные седые волосы развевались по ветру. Шёл так, как будто всем своим видом приглашал меня пойти за ним, но я, конечно же, ещё к такому была не готова. Я только смотрела и смотрела на него и наслаждалась красивым зрелищем. А потом по моему берегу проследовал какой-то вроде бы алкоголик с бутылкой водки, но шёл он точно также, как и тот монах на противоположном берегу. Я почему-то была уверенна, что мне показывают, как отличить обыкновенного человека от монаха.

      Спасибо, что к этому времени мне небеса дали дар спокойно воспринимать и анализировать увиденное. Если бы такое случилось со мною лет 14 назад, я бы захлебнулась от восторга. Но я спокойно констатировала факты и только фиксировала красоту, изящество, особенную манеру идти этих пришельцев с Тибета. Честно говоря, я не уверена, что с Тибета, потому что и в других уголках мира есть монастыри и там монахи добиваются чудесных результатов в самосовершенствовании человека. Но надо же мне было, как-то определиться, как мне называть тех ребятушек, которые так ненавязчиво предлагали на них посмотреть.

      А потом я заметила, что потеряла одну дорогую мне вещичку, которая лежала у меня сначала в сумочке, а затем я её ненадолго брала в руки и, по-видимому, куда-то положила. Правда, к этому времени я уже немного побродила по берегу, потому и не помнила, где, в каком месте я её могла потерять. Казалось бы интервал пути, который я охватила, побродив по берегу, был не такой уже большой: буквально метров 50, но когда я начала ходить в этом интервале, я просто запуталась. Во-первых, этот интервал произвольно увеличивался или уменьшался; во-вторых, ландшафты в этом интервале тоже самопроизвольно менялись. По левую руку от меня сидел рыбак метрах в двухсот от меня, но когда я отходила в правую сторону метров на 50, этот рыбак оказывался не меньше чем в километре от меня.

      Вещичку я так и не нашла, и решила уйти подальше от того этого чёртового  места. Когда я проходила мимо того парня на берегу, который маскировался под алкоголика и сидел в компании женщин и мужчин, отдыхающих на берегу, он решил зайти в воду и искупаться. В меру того, как я  уходила от того места, где сидели отдыхающие, в правую сторону, он начал привлекать моё внимание очень красивым криком (вроде бы ему страшно было входить в холодную воду). Я остановилась, обернулась назад и он как будто бы успокоился, взялся рукой за место на шее в области правой гланды и сказал, что замучила правая гланда. Смотрел на меня в упор, улыбался и как бы приглашал к разговору. Захотелось ответить ему такой же простой, открытой улыбкой, - и я это сделала, сказав что и меня замучила правая гланда. Я действительно, когда ходила по берегу кашляла то тихо, то просто раздиралась от кашля.

      А затем я поняла, что мне надо возвратиться на старое место. Зачем? Не знаю. Так хотел этот монах. Когда я возвращалась назад, он успокоился.

      А потом, сидя на берегу, я пыталась понять, что это со мной за эксперименты такие проводятся и додумалась до того, что мне захотелось сказать гадость какому-нибудь экспериментатору. Я оделась, решила идти домой и заодно сказать пару ласковых слов «монаху», который сидел на моём берегу. Когда я к нему подошла, он крепко спал, спал и его напарник, а женщины где-то пропали. Я потрепала «монаха» за плечо и сказала ему очень лаконично то, что я обо всём этом думаю: досталось и ему и Богу. Но что поделаешь, не надо было доводить бедную, неискушённую женщину до такого состояния. «Монах» в это время прикидывался спящем, хотя я явно видела, он не спал. Рядом лежащий мужчина спал и на монаха вовсе не был похож, а этот только прикидывался спящим, - и когда услышал то, что мне захотелось ему сказать, то даже улыбнулся, вроде как во сне.
 
      Очень обаятельный, улыбчивый «монах» попался.

Лилия Коваленко Алёхина