И в пору доброты своей
Была ты многих мне милей.
Тех грациозных, стройных самых,
И всех красавиц величавых.
Из уст тех, что срамные течи,
Не разобрать их глупой речи.
Ты так лила мне слог слащавый,
Такой лихой и кучерявый.
Тех дам чей очень вольный облик,
Меня не раз уже смущал.
Ты будто бы святой затворник,
Святым канонам поучал.
Чужда мне та в движеньях робость ,
И с наслажденьем я дрожу.
Когда я вижу вашу совесть,
Её я дважды попрошу.
Интеллигентка ваша скромность,
В лице её не утаишь.
Она вам дарит утончённость,
Она и есть весь тот Париж.
Свидетельство о публикации №121012607215