Препирательства с собственной душой

Здесь, на берегу летней реки,
В невообразимых диких зарослях
Неучтённых, никак не названных растений,
Среди как попало растущих камней, бумажек
И других ингредиентов будущего «культурного слоя»,
Стоит, чудом уцелевший, старый фонарный столб,
Покрытый замысловатой индейской татуировкой
Древесного жучка-каллиграфа, точильщика
Времени и древесной плоти. Проводов
У него нет давно, как и лампочки,
Хрупкой и недолговечной тонкостенной
Стеклянной колбы, в которой, говорят, тепла было
Даже больше, чем света. И дороги давно нет.

Дорога теперь в стороне и столбы холодного
Света, высокие, как на подбор, бетонные красавцы
Гордо взирают на интенсивные грузоперевозки,
Ярко. Невозмутимо. Рентабельно.

В другом месте той же самой реки,
С середины зимнего моста, под густым снегопадом
Открываются белёсые тающие виды-акварели,
В которых художественно-фотографический взгляд
Остановившегося путника дорисовывает свои,
Никому неведомые гармонии и композиции,
Многомерно-нездешние, трудновообразимые.

Чёрная река прорезает белый туман,
В котором, кажется, нет ни верха, ни низа,
Ни даже времени, и в этой ватной тишине,
Подобно белому паруснику Уильяма Тернера,
Одинокий лебедь плывёт и исчезает во мгле.
Под взмахом невидимой снежной кисти.

15 января, 2021