Стих про двух людей, которые любили друг друга, но

Слепнут строки страниц, и глаза как от литра чернил.
Перед сном, самым сладким, от истины в книгах, - на взводе:

— Я, конечно, её, в сотый раз, даже тысячный, снова, забыл.
Я её забываю. Опять она, нагло, приходит.
Беспринципная, подлая, невыносимая дрянь.
Восхитительно-нежная, сладкая мозго-убийца.
Столько раз я просил : "Ты не мучай молчаньем. Ударь."
А она, раз за разом, - страданием жаждет напиться.
Я её выворачивал с разных сторон, как журнал,
Возбужденно ища ту страницу, где пишут подсказки.
А она не давала, чтоб я, хоть маленько, узнал
Её мысли, натуру. Все ноет и строит мне глазки.

— Он меня, ну, конечно, забыл, просто напрочь, уже.
Я открыта была, как букварь, для дет.сада и школы.
А настолько открытые, - вряд ли, засядут в уме.
(исключение - литр любимого vip-алкоголя.)
Я ему ведь не нравилась, внутренне, как человек,
От него - только крики, впустую. Я - снова с объятьем.
Мы друг друга увидели, как-то, и в этот момент -
Наши жизни сломались. Закончились, будто тетради.
Мы любили друг друга, но это была не семья.
Мы искали, чем можно заткнуть все прорехи и раны.
Каждый, вместо того, чтобы меньше кричать всюду "Я" -
С гордой ненавистью, - вымещал друг на друге, удары.
Я любила молчать.

— Я хотел ей о многом сказать.

— Как-то странно, он думал, что я - не способна на чувства.

— Она самой чувствительной в мире из женщин была.

— Он считал, что я всем недовольна, и мне всегда грустно.

— Мне бы чуть понимания дали с её стороны,
Я бы счастью границ не видал, как мальчишки от "Лего".

— Я его понимала, сомненьям его, вопреки,
Он страницы с ответами жал, в кулаках своих, слепо.