Крест Андрея Первозванного

1
И наступило утро казни.
Покорно плотники стучат.
«Он сам устроил этот праздник, -
Подумал, хмурясь, Эгеат. –

А ведь, казалось бы, как просто…» -
И взгляд метнул:
(«Что ж он молчит?!») –
Туда, где мучится апостол,
А еще больше – палачи.

Раз семь палач переменился
(Бичи – и те от ран болят!)
Народ на площади столпился…
И вот подходит Эгеат.

- Скорей одумайся, безумец!
Смотри, на что обрек себя ты.
Ни городов уж нет, ни улиц,
Где бы тобой Христос распятый

Народу не был возвещен.
Лишь отрекись, -
Взывал наместник, -
И тут же будешь ты прощен,
И будем радоваться вместе.

- Но лишь тогда, - с трудом ответил
На увещания Андрей, -
Когда захочешь Свет узреть ты…
- Кончайте же его скорей!

2
О, утро! Время преступлений!
Как вечер свят перед тобою.
Щедро на жертвы искуплений,
А вот на милости – скупое.

Ты закрываешь звезды-очи.
Нет, ты ослепнуть им велишь
Пред тем, что –
Хочешь иль не хочешь –
Своим лучом благословишь.

И тем опасней, чем законней
Движенья этой суеты,
Чтоб воплотились на иконе
Невинных жертв ее черты.

И в этом – тайна обновленья.
Не потому ль, сомкнув персты,
Без страха, слез и сожаленья
Святые всходят на кресты?!

3
О Крест! Обители нетленья,
Куда Христос с тебя ступил,
За царство мира и каменья
Никто на свет не купил.

Ты освящен Христовой плотью.
И потому горю надеждой,
Что станут ветхие лохмотья
На небе брачною одеждой.

Ничто не высветит и доли,
И тени радости иной,
Как только миг Христовой боли,
Всем сердцем вымоленный мной.

Чрез муку в таинство бессмертья
Приотворяю я завесу.
Нет большей радости, поверьте,
Чем во Христе, прозрев, воскреснуть.

Пусть в муках плоть изнемогает.
Но всех сомнений горчина
Меня не сломит, нет. Я знаю:
В Кресте любовь заключена!

Орудию страшнейшей казни
Душа отныне гимн поет.
Как клином клин,
Так крестный праздник
Земную боль во мне убьет.

Гоните прочь о тленном жалость,
Как искушение в пути.
Земная боль – такая малость
Пред вечной жизнью впереди!

4
И даже ночь не погасила
Его речей. Куда там ночи,
Когда Божественная сила
В нем просиять для мира хочет,

Когда на крест взирает столько
Сердец и глаз, навек отверстых…
Нельзя откладывать, поскольку
Сошлись, как звезды, час и место.

Уже спешит крылатый вестник.
Уже взошло, взошло созвездье
Трех дней,
Прошедших в крестной песне,
И трех ночей.
И уж наместник
Навлек небесное возмездье.

5
И слово крестное разбило
То, что блестело лишь снаружи.
И, не скрываясь, Максимилла
Идет к кресту, проклявши мужа.

И гул толпы все громче, громче…
Став оглушительней раската,
Она, того гляди – растопчет,
Рванулась к дому Эгеата.

- За что учитель благонравный
И мудрый должен быть распят?!
Под крики:
- Правды!
- Дайте правды! –
К народу вышел Эгеат

И, не на шутку перепуган
За поворот судьбы своей,
Сквозь гул приказывает слугам:
- Снимите же его скорей!

- Снимите! – рев толпы.
И что же?
Никто, никто из слуг не может
Апостольских коснуться рук,
И из толпы никто…

И вдруг
Лучи собою все заполнили.
Кто где стоял – с землею сросся.
Когда ж глаза открыли – поняли:
В них дух апостола вознесся.

На миг опасность позабыв,
Нет, перепутав землю с небом,
Народ ответил на призыв.
Народ, что выше взгляда не был!

6
«Радуйся, апостол славный,
В вере утвердивший Патры.
Радуйся, мечтой о главном
Двери приоткрывший в завтра.

Радуйся, апостол кроткий,
Бросивший рыбачий невод.
Смело из древесной лодки
К Господу шагнувший первым.

Радуйся, при жизни слывший
Опытным ловцом народа.
Глубь морскую заменивший
Глубиною небосвода.

Радуйся, при жизни бывший
Первым сопричтен святым.
Радостью своей вменивший
Радости земные в дым.

Радуйся, земле предавший
Зернышко телесной боли.
Вечности душой взыскавший,
Цвете неземных раздолий.

Радуйся, хитон телесный
Сбросивший, как листья с древа.
Мукою стяжавший крестной
Вечности небесный невод.

Радуйся, Андрей преславный,
Крестною кончиной равный
Самому Христу.

Веруем, что ты сейчас
Молишься ему о нас!»