Второе письмо А. Дементьеву

Прошло много лет со дня нашей переписки с Андреем Дмитриевичем Дементьевым. Нет уже и самого поэта, а проблемы, о которых мы с ним  писали и говорили по телефону, именно после этого письма Андрей Дмитриевич и позвонил мне, остались. Об этом, памятном для меня телефонном  разговоре, я написала довольно сумбурное стихотворение, но сознательно не исправляю в нем ни одной строки. Немного ранее я выкладывала  свое первое письмо А. Дементьеву. Надеюсь, что и второе, написанное в 2011 году, будет интересным для Вас, уважаемые читатели.


Многоуважаемый Андрей Дмитриевич!
Я рискнула написать Вам еще одно письмо в связи с чрезвычайным, на мой взгляд, обстоятельством. Поверьте, что, если бы не этот факт, я не стала бы Вас еще раз беспокоить, потому что понимаю, что таких почитателей, как я, у вас тысячи, и то, что Вы нашли время мне ответить, дорогого стоит. Мне до конца своих дней, да и не только мне, но и моим детям, и внуку хватит гордиться Вашим автографом на долгие годы. Ваше стихотворение с автографом я  со временем передам в наш музей или библиотеку, при которой работает наш «Литературный четверг», объединяющий самодеятельных рифмоплетов, вроде меня.
Повторяю, взяться за письмо еще раз меня вынудил чрезвычайный факт, который Вам, как члену Общественной палаты, должен быть интересен: Ваше письмо, уважаемый  Андрей Дмитриевич, я получила, распечатанным! Мне хочется думать, хоть в это и трудно поверить, что у Вас в Общественной палате просто старые, и никуда не годные конверты, потому, что в то, что в нашей демократической стране  на деле существует  такое постыдное дело, как досмотр частной переписки, поверить страшно.
В советское время, не скрою, у меня был подобный факт. Тогда, на заре перестройки, я, искренне поверив в демократические преобразования, написала письмо в Министерство внутренних дел СССР, где изложила свои  предложения по улучшению профилактики преступности и правонарушений среди несовершеннолетних. Ответ из МВД я тоже получила тогда в распечатанном конверте, который мне вручил с извинениями сам председатель горисполкома,  объяснив это  ошибкой почты.  По его словам, почта все письма, поступающие из официальных московских учреждений, приносит в горисполком; так получилось и с моим письмом,  а секретарь, не глядя на получателя письма, машинально его распечатала. Было ли такое объяснение правдой,  сказать трудно, но звучало убедительно, да и сам факт, что передо мной извинились, в любом случае, как-то сглаживал бестактность власти, допущенную по отношению ко мне. Теперь же распечатанный конверт был брошен мне в почтовый ящик без всяких извинений! И это в нашем теперь демократическом государстве! Я получила еще один сильнейший удар по моей наивной вере в демократию, ибо не могу не предполагать, что письмо вскрыто только по причине того, что Вы указали  обратный адрес Общественной палаты.
Об этом я и посчитала своим долгом предупредить Вас, уважаемый Андрей Дмитриевич.
Я не могу с уверенностью сказать, когда, кем и с какой целью было распечатано адресованное мне письмо, однозначно могу сказать только одно - это гадко и недостойно государства, которое называет себя демократическим.
Извините, что еще раз отнимаю у Вас время, надеюсь не без пользы. Спасибо еще раз Вам за передачу. Я с удовольствием слушаю ее каждый раз. Жду. С восторгом слушала разговор с В. Малежеком. Я его, как певца, люблю давно. Честно говоря, даже не ожидала от него столь глубоких суждений о политике и культуре. Мы ведь уже отучены от того, что наши артисты эстрады умеют мыслить и говорить. Бесконечная попса, льющаяся нам на головы,  сделала свое дело.
 Во многом я солидарна и  с Г. В. Гудковым. Жаль, что оппозиция раздроблена. Если, как сказал Г. Гудков у справедливороссов и коммунистов есть много общего во взглядах и программах, то почему бы им не объединиться? Выигрыш был бы очевиден. СР в народе многие считают второй рукой ЕР, а их политическое противостояние  неким трюком, типа борьбы нанайских мальчиков.
Все наши беды сегодня во многом  кроются в однопартийной системе, которую мы выстроили по образу и подобию КПСС. Для движения вперед нужна политическая конкуренция, которая при однопартийной системе невозможна. Я не говорю о китайском варианте. Мы уже отошли от него и живем в других реалиях, хотя, наверное, если б в свое время опять не увлеклись разрушением мира «до основания», а сначала подумали о том, что будет «затем», то и в условиях однопартийной системы можно было бы кардинально реформировать общество. Китай это доказал под руководством все той же КПК.  Мы же топчемся на месте, утрачивая  шаг за шагом позиции на мировой арене, так как создали самый неповоротливый, самый паразитический правящий клан чиновничьей буржуазии. Это многоголовая и саморазмножающаяся гидра. Административный ресурс на местах действует очень сильно, в этом тысячу раз прав и Г. Гудков и Г. Зюганов, когда говорят об этом.
 Прошу прощения, что опять невольно увлеклась, но я могла бы, наверное, с точностью до фамилии назвать всех Ваших уважаемых мною  собеседников. Н. Сличенко – это  артист с большой буквы! Мне посчастливилось побывать на одном из его концертов. Впечатление незабываемое! Таких голосов теперь нет. Очень жаль Ч. Айтматова. После Вашей беседы с ним еще раз его перечитала. Это большая литература! Русская! Так я бы сказала, несмотря на то, что он киргиз. Да мы в СССР и не делились по национальностям.  Были у нас республики, но никто никогда не упрекал друг друга и тем более не враждовал по национальному признаку. В советское время мне довелось побывать в Украине, в Белоруссии,  в Узбекистане, Грузии и Абхазии. Как здорово нас там принимали! Стоит на базаре сказать, что ты с Урала, и тебе вынесут и продадут самый лучший товар! В Прибалтике, я не была, там, говорят, нас не любили, но на Кавказе и в Средней Азии, мы  себя иноверцами не ощущали, не говоря уже о братьях славянах.
Еще раз простите, за отступления. Получается, что я действую по пословице: пустите на порог, а за стол я сама сяду.  Но не воспользоваться возможностью пообщаться с Вами еще раз, было бы непростительной глупостью, ведь Вы же мне ответили! Значит для Вас я не просто маленький человечек, где-то там, внизу. Вы проявили ко мне уважение, уважение к моему мнению, и это главное! К тому же, позволю себе сделать предположение, что и Вам не совсем безынтересно знать, чем и как живет глубинка. Вы же не сможете заглянуть в каждый уголок нашей, пока все еще необъятной, родины. 
К сожалению, на мой взгляд, желание сибиряков самоутвердиться, как нации, чревато большой опасностью для целостности России. Мы это уже прошли. Сначала национальные республики, потом  независимость каждой из них. Разве мы когда-нибудь думали, что  пятнадцать республик – пятнадцать сестер станут жить под разными крышами, да еще и воевать друг с другом? У нас уже был прецедент с Уральской республикой и, слава богу, тогда Б. Н. Ельцину хватило ума и политической воли пресечь эти  мысли на корню.  Конечно, управлять таким государством, как Люксембург, наверное, проще, но мне, как-то жаль моей большой России. Ведь не зря же наши прадеды  приложили столько усилий, чтобы освоить эти пространства! Да и потом я вслед за героиней В. Алентовой  из фильма «Москва слезам не верит» считаю, что главное – научиться управлять тремя, а потом количество уже не имеет значения. Короче, чтобы Вы имели  представление о том, как живем мы, рискну послать Вам ксерокопии двух своих статей. Простите, что посылаю не подлинники.  Я теперь не уверена, что Вы вообще что-то получите, а мне было бы жалко потерять свои опусы. Полагаю, не в пример моим стихоплетствам, они  будут иметь для Вас хотя бы познавательное значение и немного оправдают  потерянное на чтение моего письма время.
О себе. Меня зовут Ольга Васильевна. Мне 60 лет.  Педагог с высшим образованием, но  всю сознательную жизнь проработала сначала старшим инспектором детской комнаты милиции, а затем, после ее преобразования в инспекцию по делам несовершеннолетних, ее начальником. Вышла в отставку в звании подполковника.
Что бы там сейчас не говорили про милицию, а я горжусь тем, что проработала там 25 с лишним лет и считаю, что  даже то, что я дважды выиграла выборы в местную Думу практически без всякой агитации – это заслуга нашей милиции, ее авторитета до начала демократических преобразований.
Милицию сейчас не ругает только ленивый, в том числе, ругают и за коррупцию. Хотя, на мой взгляд, корни этой коррупции, как и успех борьбы с ней,  кроются опять-таки в отсутствии политической конкуренции. В недрах одной партии борьба с коррупцией напоминает  ловлю собственного хвоста. Занятие сколь затратное, столь же и безуспешное.
Когда-то М. Тэтчер сказала очень умную фразу: дешевая полиция дорого обходится государству. В советское время, худо-бедно это понимали. И хоть мы в правоохранительной системе всегда были рабочей лошадкой, и наши зарплаты уступали и прокурорским, и судейским, но уступали  ненамного, да и это сглаживалось наличием у нас, так называемых, отложенных льгот, которые и заставляли каждого из нас дорожить местом своей работы. Кстати, после падения железного занавеса мы узнали, что это было сделано по образу и подобию западных спецслужб.
В период всеобщей перестройки у нас сломали все. Милицию, если Вы помните, стали преобразовывать одной из первых.  Начали с того, что поделили ее на муниципальную и федеральную. Люди, работающие в одном ведомстве, сидящие чаще всего в одном кабинете, делающие по сути одно дело, стали получать зарплату из разных карманов и, естественно, разную по величине. Кстати теперь то же самое делают с образованием и здравоохранением. Результат, думаю, будет  такой же, если не хуже. Для государства обе эти отрасли имеют краеугольное значение, как не избито звучит эта фраза, но это правда – именно эти две отрасли народного хозяйства работают на будущее. Но, вернусь к милиции.  На эту первую, искусственно созданную несправедливость, накладывалась еще одна – постоянные задержки зарплаты, причем опять также: в одном кармане нашлись какие-то крохи – значит, одним   хоть немного, но дали, а другим, чаще всего муниципалам, вообще нисколько, потому, что все деньги  всегда уходили в федеральный центр.
  Хотите, верьте, уважаемый Андрей Дмитриевич, хотите, нет, но в 1996 году майскую, и то не полную, зарплату нам дали только ко Дню милиции, в ноябре! А человек не святым духом питается.
В то время  многие из наших работников, чтобы просто прокормиться, вынуждены были брать дань с киосков, с так называемых бизнесменов местного пошиба, многие из которых в свое время состояли у меня на учете и имели разного рода судимости. Вот откуда, на мой взгляд, пошли расти ноги этой самой коррупции в органах внутренних дел. А коготок увяз, всей птичке пропасть. Вот и пропала.
Никогда не забуду, как один участковый, умница, работяга, встал на опреративке и буквально со слезами и с матерками, чего раньше от него никто не слыхал, сказал: «Да вы что делаете? Я ведь с оружием хожу! У меня двое малышей, жена в декретном, чем я должен их кормить?»  Или еще пример, опять  же на оперативке. Сидит начальник отдела и говорит, ищите спонсоров, кто нам может купить машину угля, иначе отопление разморозим. По наивности спрашиваю: « А сколько она стоит? Может, мы все вместе сбросимся и купим». Говорят – тысяч 300. Кто их потерял? А теперь ответьте себе, уважаемый Андрей Дмитриевич, как ведут себя порядочные люди, если им дают в долг? Правильно! Долги надо платить. Вот и платили! А чем, уж, как говорится, догадайтесь сами.
Еще один путь рождения коррупции в наших рядах.  Я вышла на пенсию в 1997 году, могу судить и о том, как нам работалось в советское время  и как стало работаться в демократическое. В прежнее  время перед приемом на работу более полугода шла проверка  личности. За то, что я не доложила начальнику о своем замужестве и избраннике, я едва не схлопотала выговор. Сейчас бы сказали, что это нарушение прав человека, но мы думали иначе. И в этом, согласитесь, есть логика. Именно так и сохранялась чистота рядов милиции.  А вдруг мой избранник оказался бы рецидивистом?
  А вот после демократических преобразований у нас не раз бывало, когда близкие родственники оказывались по разные стороны колючки: один – следователь, другой – преступник.  После того, как в Кремле рядом с Ельциным стала работать дочь, у нас в глубинке семейственность расцвела пышным цветом. Было время, как это не покажется диким, но в ОВД на оперативном совещании у начальника сидели начальник с женой, замначальника с женой, начальник штаба с женой, начальник уголовного розыска с женой. Если бы это шло на пользу дела, то и ради бога. Но… помните, у Грибоедова  «как не порадеть родному человеку». Родному человеку все прощается даже в ущерб делу.
У меня был случай, когда мое представление на подростка о замене ему меры пресечения у секретаря ( на этом месте работала одна из жен) пролежало неотправленным больше месяца.  Подросток за это время совершил пять краж. Секретарь объяснила, что почта не ушла, так как не было конвертов. Да, уважаемый Андрей Дмитриевич, в те годы в милиции не было  даже конвертов. Но… стоило уйти этому секретарю в отпуск, как при том же дефиците конвертов, почта уходить стала, как говорится, в лет. Вот Вам отношение к делу «родного человека» и чужого. Радение о родном человеке не может не проявляться и в том случае, когда  у работника милиции близкий родственник  является владельцем какого-то бизнеса, в нашем случае, чаще всего торгового.
Уважаемый Андрей Дмитриевич, простите еще раз, понимаю, что затянула с письмом, но не могу не сказать еще одну мысль.
Качество работы сотрудника милиции, особенно оперативного работника во многом зависит от его стажа работы в должности, от знания людей. Старым оперативникам не было нужды выколачивать признания из подозреваемых, потому что они практически знали, чем дышит каждый из них, и на что он способен. Сегодня сотрудники  не успевают познакомиться с жителями, как уже увольняются. В прежнее время даже понятия о текучке кадров в милиции не было!  Сегодня в милицию идут от безысходности, а не по призванию. В таких городках, как наш, много сотрудников прибыло из близлежащих деревень, где положение с работой еще хуже, в города покрупнее стекаются  работники из таких городков, как наш, да и в Москве, наверняка, много сотрудников из числа приезжих и мыкающихся по частным квартирам. До службы ли тут?   
    Вот сейчас идет новая реформа. Начали с переименования милиции в полицию. Ну как тут опять не вернешься к вопросам о демократии. Если у нас она есть, и если демократия – это народовластие, то я тогда совсем ничего не понимаю. Практически весь народ высказался против переименования милиции в полицию, и, тем не менее, это решение принято, впрочем, как приняты и все реформы в нашем образовании, от которых народ уже просто стонет! Мы, получившие в советское время высшее образование, рискуем наших детей и внуков оставить безграмотными! Потому что у большинства в нашей глубинке нет ни денег, ни средств на получение  образования, да собственно, нет и гарантий его качества. Но, вернусь к милиции. Полицией у меня язык не поворачивается ее назвать. Впрочем, и сами работники называют себя полицейскими только с трибуны под давлением так сказать начальствующего недремлющего ока, а в обиходе относятся к этому названию без всякого уважения. Может ли качественно исполнять свои обязанности человек на работе, к которой ни он сам, ни народ не испытывает никакого уважения, да и от государства поддержка невелика. Нет ни квартир, ни детских садов, да что там говорить, уборщиц нет, чтобы в кабинетах пол подмести. В нашем отделе, например, кое-какой ремонт был сделан к приезду министра много лет назад. Как мы любим пускать пыль в глаза на всех уровнях бюрократической вертикали!
Простите меня, уважаемый Андрей Дмитриевич, за столь длинное и, по сути, горькое письмо, Вы ведь можете его  читать по частям, или вообще не читать. Письмо это не телефонный звонок, который требует сам по себе срочного ответа.
Но, если Вы все-таки прочитаете и захотите мне ответить, то лучше, наверное, не использовать конверт Общественной палаты. Вы можете ответить мне по электронной почте
 Надеюсь, правильно написала адрес. Я, честно говоря, с интернетом пока на «Вы».  Или по почте, но без обратного адреса и на простом конверте. Ужасно противно от сознания того, что чьи-то грязные руки касаются того, что предназначено  для тебя лично.
Удачи Вам и крепкого здоровья на благо всем нам почитателям и слушателям Ваших стихов и передачи. Вы, да еще М. Веллер, как глоток воздуха для нас, живущих в глубинке. Я всегда говорю: политика делается в больших городах, но бьет она по маленьким. Наверное, поэтому первой практически без боя, пала наша деревня. Там положение еще хуже. 
Книгу Вашу я пока не купила, но заказала. Мне должны ее привезти. У нас на прилавках лежат либо детективы, либо женские романы – самый ходовый товар. Раньше, может и была цензура, но, по крайней мере, у народа воспитывался вкус. Сейчас же, ни телевидение, ни радио, ни печатная промышленность не думает об идейном воспитании нации. Но свято место пусто не бывает. Разрушив одну идеологию, мы пусть и невольно, но создали другую, потому что само отсутствие идеи - тоже идея и тоже воспитывает, только вот кого?
До свидания, многоуважаемый Андрей Дмитриевич. Очень прошу оставить, по возможности, содержание нашей переписки между нами. Как бы то ни было, но во мне поселился страх. Я не жила в сталинское время и не знаю его. Верить на сто процентов тому, что сейчас выливают нам на головы, открывая всевозможные документы, я, хоть убейте, не могу. Потому что много лет меня учили другому, и тоже, как говорилось, по документам. Как теперь знать, которые из документов более документальны?
Но тот факт, что мое письмо пришло распечатанным, говорит о многом. Это письмо я постараюсь отправить с оказией через Курган или Свердловск.  Для меня Екатеринбург, по-прежнему, остается Свердловском. И не, потому что я люблю или не люблю Свердлова. Просто я считаю, что с переименованиями, да и вообще с собственной историей нужно обходиться очень бережно и поменьше смешить людей. Но это, как говорится, другая история. Иначе письмо будет не закончить.   
Творческих Вам удач, здоровья, Вам и Вашим близким. Пишите и знайте, что Ваше творчество для нас, как глоток свежего воздуха. Мое светлое будущее – это мое прошлое. И у всех, таких, как я, тоже светлое Будущее – это Прошлое, а Вы из нашего Прошлого. И какое счастье, что есть в Настоящем, и к тому же , по крайней мере у меня есть ощущение, что с Вами у меня есть искра веры в то, что все-таки и у меня будет светлое будущее, именно будущее.

С Уважением (О. Нифонтова)