Толпа

Толпы непослушное тело
венчает раззявленный рот,
в него и вливается смело,
извечно спешащий народ.

Но вы не поймите превратно,
толпа не глотает людей,
не сгинут они безвозвратно
в шумах городских площадей.

Но как формируется «масса» –
понять не мешало бы суть,
посредством ли тайного гласа
в толпу открывается «путь»?

Положим, что всё же стихийно,
представим: вот семь человек,
возникших пускай самостийно,
на стыке асфальтовых рек.

Колючих снежинок редуты
меж ними возводит метель,
пока утекают минуты
людей стало больше, ужель?

Всё так, заполняя просторы,
к столпившимся прочие шасть,
легко огибая заборы,
фасады, проезжую часть.

Стремление их объяснимо,
на время став частью толпы,
всяк вмиг разрушает, вестимо,
твердыню своей скорлупы.

Тогда же различия, ссоры,
тоска, одиночества плен
попрячутся в темные норы,
им равенства скрепа взамен.

Но самость людскую глотая,
толпа словно злой чародей,
в себе вольнодумца взрастая,
способна на многое, ей

крушить и ломать, что попало
бывает порой невтерпеж,
людей же жалеть не пристало,
и можно пропасть ни за грош.

Всё ж гнев неизменно стихает,
толпа обращается в пшик,
и вновь человек созерцает
скупой одиночества лик.

Но стоит опять оказаться
поблизости с «шумной рекой»,
он сызнова рад окунаться
в пучину ее с головой.