Рекламное объявление

Бабу Нюру всю ночь мучали тревожные сны и нехорошие предчувствия. Еще вчера местная «сорока» — Тонька Балабанова — рассказала о возвращении из поселка-колонии их бывшего односельчанина, безобидного алкаша Федьки Огарева. Он уже второй раз попадал за невыплату алиментов, и слыл среди местных опытным зеком. А, ну, как возьмет и припрется в дом Бабы Нюры? Страшно! Хотя, таких как Федька баба Нюра могла бы взять в охапку человек пять-шесть (сама-то она женщина видная, весу 125 кг, за что местные мужики звали ее Гренадерша). Но вот щупленького Огарева почему-то побаивалась, наверное, напоминал он бабе Нюре ее покойного мужа Василия Петровича, которого та, случалось, (но только по делам), поколачивала. И чудилось ей всю ночь, что кто-то стучится в окошко ее дома и кричит почему-то Васиным голосом: «Отдай, БабНюр, долг, верни скорее деньги!».

А еще набранные у соседа-предпринимателя Сереги Елисеева продукты «под запись». Так многие делали: денег не хватало, приобретут в долг, а потом с процентами отдают. Старушка купила все к чаю: а вдруг внучата приедут? Суббота сегодня. Правда, не видела она их уже больше года, но всегда ждала на выходные, поэтому приобретала вкусности и приятности у зажиточного Сереги. Тот, как говорят, «поднялся» еще в городе в 90-е, торгуя спиртом, а совсем недавно перебрался в Оченьгу, купив здесь целое поместье. Только вот не любил он, когда должники не вовремя расплачивались! А пенсию вчера не принесли — опять задержка — и баба Нюра расстраивалась, что за просрочку хапуга снова отберет у старушки что-нибудь. В прошлый раз были изъяты Елисеевым из ее бани кирпичи и бак для горячей воды. Вот такие дела. Тут, как назло, в доме кончился стиральный порошок, даже мыла хозяйственного не нашлось, а грязного белья накопилась целая гора!

С такими неприятными мыслями окончательно проснулась баба Нюра, затопила печку, еще подумала: «Голова разболелась, и сердечко покалывает, будет сегодня проливной дождь!».

Примерно в это же время у себя в вагончике на заброшенной делянке ворочался во сне Вовка Коряпа. И у него на душе было неспокойно. Пару дней назад, в поисках подходящей работы, он от руки написал объявление и повесил на деревенской остановке. Там говорилось: «Кладу печи недорого», причем, «недорого» не поместилось в одну строчку и пришлось разбить слово на две части, перенеся «ого» на другую строку. Получилось так: «Кладу печи недор», «Ого». Уже через двадцать минут с помощью местных мальчишек объявление приобрело по-настоящему рекламный слоган и превратилось в следующее: «Кладу — Федор — Ого-го». Это объявление и заметил проезжавший на своем «Баргузине» Серега Елисеев. Человек он был предприимчивый, быстрый, схватывал все буквально «на лету» и смысл рекламного листочка понял по-своему. А тут и Коряпа стоит рядом с остановкой.

— Это ты Федор? Печку мне в баньке почистишь и трубу поправь, кусок кирпича отвалился, забил дымоход. Баня моя вон там, под высоким тополем стоит. Я завтра с утра в город уеду, справишься до вечера? Вернусь, потом и расплатимся.

Коряпа и ответить толком ничего не успел, а Серега уже запылил на своем грузовичке по деревенской дороге.

И вот, промаявшись всю ночь, Вовка отправился на свою первую официальную работу в деревню с красивым названием Оченьга. Вообще-то это даже не деревня, а поселок, вернее, одна часть с бывшим кирпичным заводиком называлась поселком, а вот вторая — старая — деревней. Но это было уже не важно, важно для Вовки было другое: сделать все так, чтобы никто не сказал плохого слова о его работе. С этими мыслями и подошел Коряпа к большому тополю, под которым расположились две бани. Одна из них действительно выглядела не так чтобы очень: крыша провалилась около трубы, сама труба на половину отсутствовала, а внутри помывочной не хватало бака для воды. А в предбаннике в двух корзинах лежало белье.

«Да, работы здесь — как бы до вечера успеть!», — подумал Вовка, а его опытный взгляд уже приметил у соседнего строения недостающие кирпичи, огромный бак для воды со знаком качества на закопченном днище, шифер и куски рубероида. Он еще с детства помнил одну истину: в деревне, как в большой семье — все общее, все друг другу помогают, так что пользоваться можно всем. Для того чтобы добраться до поломанной трубы, пришлось Вовке разобрать остатки крыши, потом долго возиться с упавшими вовнутрь кусками кирпичей. Сбегав к речке за водой для раствора, он довольно быстро справился с наращиванием и поправкой трубы, успел даже прочистить дымоход. Бак для горячей воды он нес торжественно, на обнаженном плече, не замечая его солидный вес. Установил его на полагающееся место и залил раствором. Даже тягу в трубе проверил. Все работало как надо! Только осталось закрыть крышу.

И тут как звездануло! От неожиданного раската грома Вовка даже подпрыгнул. Дождь начался сразу, да такой, что в паре метров ничего не было видно, стихия бушевала как во времена Ноя! Вовка спрятался в предбанник, но тут с ужасом заметил, что с потолка на корзины с бельем полилась подозрительно черная вода, ее было так много, что «Титаник» с его пробоинами в борту показался бы просто насмешкой над нынешней ситуацией. Решение родилось моментально в Вовкиной голове: и вот он под проливным дождем сидит на крыше и латает ее кусками свеженького шифера, снятого с крыши соседней бани. Через полчаса пробоина была закрыта, а о печальном происшествии напоминали только две, плавающие айсбергами по предбаннику, корзины с грязным бельем.

«Ничего не поделаешь, надо срочно исправлять косячок. Заказчик должен остаться доволен моей работой», — твердо решил Коряпа и принялся за стирку. Благо все в той же соседней бане нашлись и отбеливатель, и стиральный порошок. Через полтора часа чистенькое, высушенное в протопленной парилке белье уже лежало в корзинах. Бак с горячей водой приятно грел душу горе-печника, а сама банька выглядела так, будто ее срубили буквально вчера: беленькая, вычищенная до неузнаваемости, с огромным запасом холодной воды в бидонах. Одно не успел Коряпа – вымыться сам. Да это не беда, пока занимался уборкой, вспотел так, что ходил полностью сырой. «Как будто в парной побывал», — про себя сострил Вовка.

А дождь кончился, снова на дворе светило теплое летнее солнце, до конца рабочего дня еще оставалось время. И Коряпа, сняв с себя всю одежду и развесив ее просушиться на свежем ветерке на бельевую веревку, прилег на скамейку около бани и незаметно для себя уснул.

В это время из поселковой части Оченьги возвращалась к себе домой баба Нюра. Почти около дома ее догнал на своем «Баргузине» Серега Елисеев.

— Ну что, БабНюр, когда деньги отдавать будешь? А то, ведь, накажу, сама понимаешь: долг платежом красен!

— Да я, Сереженька, вот жду, приедут ко мне…, — начала женщина.

Но Серега уже ее не слушал, и его машина, обдав копотью бабу Нюру, уже подъезжала к дому. Здесь Серега немного притормозил, вернее, подзависла его оперативная память. Видит он: на скамейке около его развороченной бани лежит голый бугаище с черной татуировкой на правом плече в виде звезды в пятиугольнике, на веревке сушится казенное белье. Присмотревшись, Серега сразу понял: это тот мужик, которому он заказал баню исправить, кажется, по объявлению Федор Ого… Короче, какой-то на О. «Не может быть!», — пронеслось в голове Елисеева, — «Так, это тот самый рецидивист, неужели баба Нюра пожаловалась ему на меня? Недаром что-то там о гостях говорила!». И, уже совсем испугавшись, прикрепляет Серега четыре бумажки по 5 тысяч рублей прищепками рядом с сохнущим бельем, а подходящей бабе Нюре кричит: «БабНюр, ты ничего не должна, пошутил я, отдыхай вот, знакомому своему привет от меня. А я в командировку, буду через неделю». И быстро умчал на машине подальше от злополучной бани.

«Чудной какой-то сегодня Серега», — подумала баба Нюра, но ничего вслух не сказала и пошла осматривать свою баньку, с удивлением отмечая разительные перемены в хозяйстве. «И, правда, предчувствия меня не обманули», — размышляла старушка, с удовольствием разглядывая чистенькую баньку и выстиранное сухое белье. «А, все-таки, не такой уж и плохой этот Серега. Надо будет его пирогом как-нибудь угостить».

А Вовка, проснувшись через пару часов от вечерней прохлады, оделся, увидел деньги. «Значит, понравилось все заказчику». И довольный пошел к своему жилью. Проходя мимо отремонтированной бани, услышал звонкие детские голоса и незлобивый старушечий: «Вот, приедут раз в год по обещанию, и все норовят только баловаться! А ну, марш в парную!».

Хорошо было на душе у Вовки, все получилось, как надо! Вот только маленькое сомнение никак не хотело выходить из его головы: «Почему меня Федором называют? И правильно ли подал рекламное объявление? Может, надо было написать не «кладу печи», а «ложу», или «замажу все без следа»? Ну, да ладно! В другой раз посоветуюсь с кем-нибудь!».