Понедельник межгалактического детектива смарчкова

- Приезжайте, дело срочное, первый раз в моей практике нечто подобное, - не проснуться от этих слов и ещё по выделенной связи было невозможно. Я опустил ноги на пол и сжал ладонями голову, она хрипела и стонала, огляделся, оделся и вышел.
Воздушного такси не было, а если и ждать, то минут пятнадцать, я взял наземное, посплю хотя бы, ехать минут сорок. Я сел и уснул. В эфире шли мультики, какие-то бывшие истории, поцелуи, любовь и я под дождём. Проснулся от лязга торможения, чувствовал, что вспотел, видимо нервный сон или болезнь всё больше и больше забирает меня, огляделся и вышел. Голова продолжала кружиться или словно маленькие пульки стреляли в самые виски. Солнце уже вязко взошло над горизонтом, я улыбнулся. Посмотрел на небо и почувствовал, как сильно меня раздражает этот вид Сатурна, как непривычно всё это небо идиотского Энцелада и как невыносимо далеко Солнце. Дождь продолжал моросить, а я поправлял капюшон, и старался забыть обо всём, что снилось и что так хотелось и хочется. Я вошёл внутрь. Дверь была распахнута, люди в масках шуршали и анализировали что-то, его тело, точнее то, что можно было назвать телом сидело на стуле перед наполовину пустой чашкой кофе.
- А где здесь туалет? – тихим стальным голосом спросил я парня, что в синем полиэтиленовом костюме снимал данные о ДНК и сканировал анализатором истории событий со стен кухни.
- Туда, и направо, синяя дверь, - он указал в сторону третьего коридора, исходившего из кухни, улыбнулся бледными волнами губ и отвернулся.
Я прошёл по коридору, покачиваясь, открыл синюю дверь и начал ритмично и уверенно блевать. Мешок из человеческого фарша, голова сверху, торчащие пальцы из мешка, и самое противное, что и голова, и пальцы не притянуты или пристёгнуты, а словно их не коснулась эта мясорубка и они остались на месте в виде ровного и логичного продолжения человеческого тела, перемолотого в фарш. Я срыгнул ещё раз, сплюнул тугую слюну и уставился в зеркало, ополаскивая рот и губы, словно пытаясь вытереть своё сознание и забыть увиденное. Но надо было расследовать, надо было собраться. Я вернулся на кухню и сел напротив того, что едва ли можно было назвать человеком.
Огрызок карандаша, исписанная пухлая тетрадь уравнениями, формулами, перечёркнутыми и выведенными в квадратную рамку. Энергия, масса, потоки, гравитация, сингулярность, мгновенные ускорения, скорость света в кубе, странно, но я не помнил ни одной из этих формул в своей школьной программе, хотя, конечно, физика никогда не была сильно близка или интересна, но я что-то понимал, хотя когда дело погружалось в такие множественные и многочленные уравнения, обычно просто терял суть и содержательность всего этого, в общем, в этих упражнениях ума физика я не понимал ровным счётом ничего. Но кое-что меня смутило. Скорость света везде была переменной и существенно превышала текущую, известную всем. Вот, вижу подпись в его тетради, скорость света допустимая при данном измерении – полтора миллиарда километров в секунду, в пять тысяч раз, черт побери, больше известной нам - триста тысяч километров в секунду. Я нахмурился, решив, что парень окончательно спятил. Может быть, всё может быть, ведь последняя эпидемия как раз сильно влияла на мозг и адекватность. Может переболел, буркнул я себе под нос, или же, блин, ещё был болен. Я достал из кармана детектор, навел на его палец, подождал три секунду, увидел зелёное «нет» и выдохнул, ещё не хватало тут заразиться «чумкой бездумья».
Зазвонил телефон, я аккуратно сунул руку в карман, достал и улыбнулся удивлённым взглядам молодых криминалистов, ведь это уже было совсем, совсем архаично для них, вшитый в мозг чип был гораздо удобнее для многих современников и выводил перед глазами без лишних предметов любые звонки, всю необходимую информацию из межпланетных поисковиков, новостных лент и 3d видео четырёх основных социальных сетей. Я продолжал улыбаться, поднёс телефон к уху и замолчал.
- Ты развод дашь, я же отправила вчера все документы, подпиши, нам всем так будет проще.
- Да, да, посмотрю. Извини, занят сейчас, - я убрал телефон, подумав с ухмылкой о том, что, наверное, сейчас бы, будь у меня, этот долбанный чип, она в комментариях получила бы удивительную палитру о моих эмоциях, хотя мне самому было весьма и весьма их сложно описать нынче. Ненависть, злость, любовь, пустота, безмолвная нежность приятных воспоминаний или же обыденная глупость обычного человечка. Я прижал ладошки к лицу и уставился между пальцев ещё раз на его пухлую тетрадь, страшное месиво и опять ушёл в уборную. Вернулся. Сел. Опять звонок.
- Серёжа, так дальше продолжаться не может, опять все показатели ни к черту, и зачем ты избил Суркова вчера? Всё, с меня хватит, достал, я тебя терпел, пока ты находил и раскрывал дела, а сейчас всё какой-то застой, ты же ничего так и не смог по прошлому делу, с этой, как его, Андреевой, вроде.
- Не Андреева, Алексеева, - сказал я, закурил и попросил молодого криминалиста подать мне пепельницу, - да, не смог, но там серия, так быстро это не сделать. А Сурков, что Сурков, да он чудак множественный и на букву мученическую. Зачем обрюхатил Верманову, и ещё издевался над ней среди коллег, тоже мне герой, вот и не сдержался я.
- Смарчков, не сдержался? Ты издеваешься, пять зубов у него на минус, два сломанных ребра, вывих плеча и рассеченная щека, всё с меня хватит, - его голос продолжал и продолжал жужжать, вызывая неистовые улыбки молодых криминалистов, кто слушал этот диалог, ибо я привык говорить по громкой на своём древнем телефоне, - и что там у тебя с этим физиком, меня с Земли мучают, он вроде, как серьёзный ученый там, - он продолжал настаивать в интонации, но сбавлял в агрессии, я к этому уже давно привык, улыбнулся и бросил телефон на стол.
- С физиком, да, с физиком. Самоубийство это, по неосторожности, - сам поразился с того какой сталью прозвучал мой голос и как удивлённо на меня посмотрели все те, кто были ещё на этой угрюмо смертельной кухне, - но здесь есть кое-что, - продолжил я, - Борис Филиппович, напомните мне, какова скорость света?
- Смарчков, твою мать, какая скорость света? Ты о чём?
- О ней, о скорости света, так сколько?
- Вроде триста тысяч километров в секунду, ну, что?
- Ничего, но она, видимо, гораздо больше при других условиях, боюсь она может быть бесконечной, боюсь дело серьёзное и этот ваш физик, как раз это и открыл, и с этим «переэкспериментировал» до своего фарша, - я продолжал перелистывать тетрадь, улыбаясь тому, как молодые криминалисты глупо изображают деятельность, активно слушая меня.
- Что? Я ничего не понимаю, какая скорость света, Смарчков, ты сбрендил? – он продолжал лепетать, а я улыбаться. Рука медленно нажала на красный телефончик экрана и голос его исчез. Я вышел на балкон, закурил, уставился на Сатурн и подумал о том, что далеко ещё не всё потеряно, что я смогу её найти в этом бесконечном пространстве, после того как она ушла в это своё путешествие ради исследований, ради чего-то большего, чем мои чувства к ней. Я вдруг задышал надеждой, надеждой, которую мне подарил этот физик, это несуразное тело на стуле и я вздохнул, посмотрев в его сторону.
Я догоню тебя там, я знаю как, - бормотал я себе под нос, стоя на балконе двести тридцать седьмого этажа, ибо я знал, что любить никого так сильно, как я любил её уже не смогу.
Я вернулся на кухню, забрал тетрадь, вышел, сел в такси и доехал до дома. 
Открыл дверь, медленно и размеренно меня встретила любимая пегая собака, прошёл на кухню, достал эту самую пухлую тетрадь, открыл её и засмеялся.
Зараза, полтора миллиарда в секунду, как старт, и это стремление скорости к бесконечности, чёрт побери, меня эта скорость устраивает, и ещё раз, чёрт побери, устраивает, я доберусь до тебя, дорогая, доберусь, ты только дождись, ты только останься живой там, вдали, в этой бескрайней бесконечности…
SH