Тайна Власа

На протяжении довольно долгого времени по соседству
со мною живёт сумасшедший. Нет, вы не ослышались,
этот человек на самом деле безумен и здесь нет и не
может быть каких бы то ни было преувеличений.

Ситуация была бы более-менее терпимой, если бы не
одно основополагающее обстоятельство, а именно то,
что проживает этот странный тип в непосредственной
близости со мною - нас разделяет одна лишь фанерная
(хотя и прочная) стена.

Зовут этого в высшей мере злобного человека Влас.
Даже от его имени исходит какой-то таинственный
шлейф, не говоря уже об особенностях его личности и
восприятия им окружающего мира.

В дополнение ко всему тому, что было описано мною
выше, стоит сразу же упомянуть, что Влас помимо
внушительной доли помутнения рассудка, ещё и
является обречённым человеком.

Как и в предыдущей аналогии, я произношу эти слова
в самом что ни на есть прямом смысле. Мужчина
тяжело болен последней стадией рака мозга. А чем
заканчивается жизненный путь, обременённый этой
коварной болезнью всем и так хорошо известно,
причём без излишних пояснений и уточнений.

С раннего утра и до позднего вечера Влас ничем не
занят, разве что лишь просмотром глупых телешоу по
телевизору.

К вечеру же телевизор умолкает, уступая место новому
представлению. На сей раз уже театральному. Влас
начинает беспрестанно бродить в темноте своих
комнат и вести громкую беседу. Беседу с теми, кого не
существует, и вполне вероятно никогда не
существовало.

Это вымышленные люди (как правило друзья и
родственники) и образы тех людей, которых бедолага
хотел бы видеть рядом с собою в последние месяцы,
дни и часы своей бессмысленной земной жизни. Но к
сожалению пламя этой свечи горит слишком быстро и,
судя по событиям последних двух недель, уже успело
превратиться в траурный восковой огарок.

А сейчас, собственно, об этих событиях. Странных, и от
того ещё более чаруюших и интригующих.

Как я уже упомянула, всё началось ровно две недели
назад.

Как и прежде, около девяти часов вечера Влас
выключил телевизор. Судя по звукам, что доносились
из-за стены, он встал с кровати и как и стал
расхаживать взад-вперёд по своим покоям, что-то
прерывисто бормоча себе под нос. В тот вечер он
разговаривал по вымышленному телефону.

- Ну ладно, давайте, приезжаете скорее, я вас жду, - еле
различимо и довольно невнятно проговаривал
безумец.

Я уже давно привыкла к его бессмысленным
разговорам, поэтому совсем не удивилась
услышанному. До определённого момента.

Не прошло и пары минут, как в комнате за стеной
появились какие-то новые голоса, те, которых я ранее
никогда не слышала. Изъяснялись они на каком-то
непонятном мне языке и словно вели осознанную
беседу с умалишённым Власом.

Всё это необычайно насторожило, если не сказать
напугало меня, так как я совершенно отчётливо
осознавала, что за стеной никого не было и не могло
быть. Кроме самого Власа, разумеется.

Каждый последующий вечер был точной копией
предыдущего: встревоженный голос моего соседа,
дополненный непонятными интонациями
"посторонних".

Но сегодня действо достигло своего апогея.
Где-то в половине десятого вечера Влас как и прежде
начал свою беседу. Но если раньше она была мирной и
добродушной, то сегодня отличалась проявлением
высшей злобы и ненависти к своим оппонентам.
Влас неистово кричал и огрызался, в то время как
неведомые голоса сохраняли полное спокойствие.

Продолжалось всё это коллективное безумие примерно
до полуночи.

Я слышала как со скрипом отворилась входная дверь и
тут же проследовала к своем окну, тому, что выходит в
соседский сад.

Пристально всматриваясь в темноту, я увидела на
крыльце бледного Власа. Казалось, он только что
испытал неимоверный страх, напрочь лишивший его
последнего остатка жизненных сил. Он размахивал
руками и что-то отчаянно шептал в пространство
холодного осеннего воздуха.

Затем наступило время мрачного трагизма.
Мой сосед сделал два последних шага в своей жизни и
замертво рухнул в колючие заросли шиповника, что
живой изгородью отгораживали подъездную дорожку к
его дому.

Не зная всей истины происходящего, я тем не менее
была убеждена в том, что настал именно трагический
час.

Было слышно, как Влас издал два неимоверно тяжёлых
хриплых выдоха и на этом всё закончилось.

От увиденного моё тело сковал страх. Я поняла, что
мой сосед только что отдал Богу душу. А Богу ли?
Но на этом всё не окончилось. Было ещё кое-что.
Глядя в окно, я подметила, что изо рта моего соседа
стали вырываться клоки густого пара, очень
напоминающие воздушную вату.

По прошествии минуты этот призрачный пар стал
приобретать вполне отчётливые очертания, а именно
прижизненный вид Власа.

Собравшись же воедино, образ стал стремительно
подниматься в ночные октябрьские небеса, и уже
спустя несколько секунд вовсе исчез из поля моего
зрения.

Но, что было ещё более непонятным и зловещим, это
те самые "посторонние" голоса. Они до сих пор
доносились из-за стены. Только на этот раз они
приобрели совсем иной - дьявольский оттенок.

За полночь этот звук превратился в оглушительный
истерический хохот. От него тряслись стены и даже
хрустальная люстра, подаренная мне некогда моей
любимой бабушкой.

Затем всё в одночасье стихло: ни голосов, ни этого
проклятого радостного хохота.

Страх по-прежнему сковывает моё тело. Я сижу в
кресле и заношу эти записи в свой дневник, дабы не
упустить ни малейшей детали произошедшего.

Завтра утром я приму окончательное решение: стоит
ли показать их кому-либо из близких или же бросить
рукопись в камин и сжечь её. Ведь кто знает, вполне
возможно, что на свете существуют вещи и явления,
которые необходимо как можно быстрее вычеркнуть
из своей памяти. И огонь как нельзя лучше справится
с этой задачей.