Г- Долгий Волок Отрок

                Как к причастию руки сложу.
                Слышу маму, она за простенком.
                -Подожди-тко -,мне скажет-, маленько,
                Я живые слова сторожу...

Остров, отче! И делу, и слову,
и душе плод несёт твой язык,
повинуясь поморскому зову,
причащен, будто клюквой кулик.

Дом мой остров, родительский кут,
снеговеи тебя заметают,
но дороги начало берут,
и с тобой небесах исчезают.

От причастия трепет проймёт.
Переполнится чаша любовью,
птичьим гоном к родному гнездовью,
вот зачем ты здесь - сердце поймёт.

*
Хлесть метелиц... крыло журавлей,
дол прадедовский сретеньем замер.
А мечта над полями, лесами,
ищет сердцем похожих людей.

Под крылом журавлёвым покос.
Дед Иван, дети с ним на телеге.
Здесь донёс своё время Онеге,
обнесённый жердями погост.

Чинно образ во мне возникал
в дни постов и в молитвенный час.
Плечи, лица родных узнавал
под иконой спасающей вас.

Отходя, от дневной суеты,
не спешили: дела понимали,
и фитиль в лампе низко держали,
дню давая достойно сойти.

Пропуская года наперёд,
грудью изб, ложась на метели,
та деревня есть русский народ.
Все иные в годах обрусели.

Не хотелось мечте улетать:
с журавлями летит к деревеньке,
в дом, где "дО желта" мыты ступеньки
на крылечке ждёт   девочка- мать.

*
Наше детство кончается быстро.
Так и жизнь... и за строчкой листа,
я увидел: искать бескорыстно,
и найти в себе веру в Христа.
Царство Божие наше внутри.
Как открыться? Почувствовал остро...
А с крылечка от самой двери
тихо:"Кто в доме?"- спрашивал отрок.

Отрок милый мой с веточкой вербы,
с лёгким шрамом на нижней губе,
он, едва прикоснувшийся веры,
мой неведомый шрам на судьбе.
Он поклон положил поясной.
Я ему еле вымолвил: "Здравствуй!".
- Вот ваш крест, вы, когда были мной,
отложили, надев красный галстук.

И глаза с чистотою небес,
озарённые солнечным светом,
отвернули свой взор и исчез
отрок с вербой под северным ветром.

    ***