Неоскудный

Темные волосы в руке перебираю.
Бутылка пустой газировки и чашка,
Тоже пустая. Записная книга с краю,
Стоит на меня взор свой кидая.

До сих пор на половину пустая,
Но от того не меняя важная.
Гул вентилятора, дождя и мыслей
Огулом проносятся, без задней мысли.

Вопрос стоит боком - высплюсь? -
Перебираю локон. Вспоминаю числа.
Говорю тет-а-тет с будильником...
- Брежу! - а может у сна, для меня, снова локаут.

Все так тихо и безбожно, будто Адамстаун.
Табличка до Нью-Йорка, Парижа и Таити,
Лавочка, далекая от всех этих соитий
И я сижу, взирая на руины Атлантиды,

Что утонченней всей Московской плитки
И выглядят гораздо лучше даже после панихиды.
На одре их стерблоризы, как чинарик загнивают,
А в корнях истории зарыты, о которых никто не знает.

Словно книжки: Экспансия, миграция, радиация,
Хорошо, что до них не добрались корпорации.
Постум, даже Цимбелин видели эти листья.
Пустота эфемерная, даже на недописанных страницах.

Пока кто-то будет на небе разглядывать звезды,
Другой, на посошок, будет обглядывать пустоту между ними.
Пока Дон Кихот в голове моей не зароет копыта,
Не ждите ни сна, ни былицы. Только слова. Мытарь.