Бухгалтер Джон

      Завтра Джона ожидает множество дел. Но не потому что Джон был очень деловым человеком, а по той простой причине, что наступил такой период жизни, когда на него навалилось всё и сразу. Иначе говоря — «накопилось». Самым волнительным мероприятием, ожидающим Джона, была «эта грёбанная презентация на этом грёбанном пленарном заседании». Компания, в которую Джон совсем недавно устроился работать, что называется «трещала по швам» в плане финансового планирования. Отчёты по кварталам не сдавались в сроки, из-за этого задерживались выплаты заработных плат, росли неконтролируемые утечки капитала из уставного фонда. Происходило всё то, что происходит на корабле, который наскочил на айсберг и теперь уверенно и с музыкой идёт ко дну. Но управление предприятия — ребята весёлые, и потому на Джона, как на молодого «специалиста», выпала задача составить отчёт по результатам работы предприятия за последний год, сделать презентацию по составленному отчёту и выступить с ней на пленарном заседании предприятия. Всё было бы здорово, если бы не одно «НО». В презентации треснувший пополам «Титаник» и набравший воды «полные трусы», должен быть показан, как могущественный «Геркулес» набирающий разгон и устремляющийся в голубую высь неба, и дальше — в космос, другие галактики, и, мать его, в другие измерения! «Мы верим в тебя, Джон». «Удачи, Джон». «Покажи, чему тебя научил колледж, Джон».
      Сказано — сделано.
      Ленивый характер Джона очень мешал тому, чтобы детально изучить всю бухгалтерскую документацию этой конторы, тем не менее, это было сделано. Поверхностно. Джон был магом, и потому цифры появлялись из неоткуда. Статистика округлялась до «температуры в среднем по больнице» (естественно, с учётом заработных плат генерального директора, заместителей, прочего управленческого аппарата). Неучтённые расходы становились учтёнными. Пропавшие комплектующие списывались как пущенные на макетирование, испытания или просто списывались как «брак».
      Отчёт был составлен. Презентация была сделана. Всё это было очень большой профанацией, о чём знал Джон, и о чём догадывались люди, курирующие его работу, но всем было плевать. Лишь бы не делать эту работу самим.
Презентация была назначена на завтра, и потому Джон испытывал вполне естественное волнение, а будучи человеком планирующим всё заранее, естественно, он неспешно шагал в магазин за бутылкой виски. Ибо сто грамм скотча снимают оковы с языка и уменьшают волнение.
      Джон, вообще, редко пил алкоголь, и его опыт в этом деле можно было бы сравнить с опытом атеиста по походам в церковь.
      Зайдя в магазин, он начал ходить вдоль стеллажей с продуктами, выискивая необходимый ему эликсир мужества. Вот пошли ряды с питьевой водой, «минералкой», «Пепси», «Колой» — он собирался не на посиделки в кругу друзей, и потому это сегодня его не интересовало. Наконец-то пошли ряды с пивом. Это уже было ближе к цели, но всё же Джон хотел чего-то помощнее, чтобы «наверняка». Пройдя ряды с пивом, он увидел пачки с кукурузными хлопьями…
      «Так, — подумал Джон, — а где бухло?!»
      Развернувшись и пройдя назад вдоль стеллажей с пивом и «Колой», он понял, что алкоголя нету… Он прошёл дальше, вдоль хлопьев. Побывал в мясном отделе, заглянул в молочный, но алкоголя так и не нашёл. Разочаровавшись в выборе магазина, Джон вздохнул и направился к выходу, но решил проделать этот путь с другой стороны стеллажей. И вот оно! Бинго! Отдельный отдел для «синих человечков». Всё как на подбор. Джек Дениелс и Джим Бим улыбались ему с полок — с полок, которые были за стеклянной дверцей…
      «Ватафак, — прошептал себе под нос Джон».
      Он внимательно рассмотрел дверцу. Ну, да, она была закрыта. Всё же он подошёл поближе, дёрнул за ручку — дверь не поддалась.
      «Хммм…»
      Но вот Джон заметил, что в углу дверцы приклеен на скотч какой-то потрёпанный листик с оторванными уголками, на котором было что-то написано. Присмотревшись, он прочёл выцветший от времени текст, который гласил: «Пожалуйста, для покупки элитного алкоголя, обратитесь к менеджеру торгового зала».
      «Ну, просто отлично. Теперь мне нужно только найти менеджера в магазине и попросить его достать для меня из шкафа алкоголь. Элитный алкоголь! На кой-хрен я только пошёл сюда… Лучше бы зашёл в обычную забегаловку, что за углом, куда по вечерам приходят алкаши, чтобы обсудить политику, экономику, глобальные мировые проблемы. Да, там спалился бы перед продавцом, но тут уже спалюсь и перед менеджером… Сука! А как его найти-то? Это же нужно ещё у какого-нибудь мерчендайзера спросить, кто тут менеджер».
      Найдя «жертву» в фирменной экипировке магазина, Джон обратился:
      — Здравствуйте. Вы не подскажете, как мне найти менеджера?
      — А вам зачем?
      — Эммм… Купить алкоголь, — замявшись, выдавил Джон и указал на шкаф с коричневыми бутылками.
      Мерчендайзер оценивающим взглядом прошёлся по Джону от кроссовок до лохматых кудрей на голове и сказал:
      — Это вам нужно найти Дэниела. Такой молодой парень, посмотрите, он где-то тут должен быть.
      «Замечательно. Давайте ещё Дэниелу расскажем, за каким хером я сюда пришёл!»
      Пройдя пару рядов с продуктами и направившись с другой стороны стеллажей к заветному шкафчику, Джон увидел высокого парня лет 26-и в фирменной одежде магазина, который разговаривал с молодой девушкой-мерчендайзером. Подойдя к ним, Джон заговорил:
      — Здравствуйте, — в этот момент и парень, и девушка оборвали свой разговор на полуслове и обратили взор на Джона, на лице которого были неловкость и смятение, — я хочу купить алкоголь. Мне сказали обратиться к вам.
      — А в чём дело? — недоумевающе ответил парень.
      — Ну, дело в том, что там, на шкафу написано обратиться к менеджеру, — Джон указал пальцем на шкаф с элитным алкоголем.
      — Ааа, это вам нужно просто к Дженнифер обратиться, она продуктами заведует. Вот та женщина, — сказал парень и кивнул в сторону стеллажей с замороженными мясными продуктами, рядом с которыми стояла женщина в фирменной жилетке магазина.
      «Блин. Вот это беспалевно купил».
      Джон направился к Дженнифер и, подойдя к ней, обратился:
      — Здравствуйте. Я хочу купить алкоголь из шкафчика.
      Дженнифер оказалась единственным молчаливым человеком в этом магазине и сразу же уверенной походкой человека, который знает, что делает, ибо делает это каждый деть по сто раз, направилась к шкафу с алкоголем, походу доставая из кармана жилетки ключ от шкафчика. Джон направился следом за ней суетливой походкой котёнка, который идёт за мамой-кошкой. Женщина ловко вставила ключ в замок, открыла дверцу, и достала бутылку виски, на которую Джон указал рукой. Он уже был готов наконец-то получить в руки заветную бутылку, о которой знает уже почти весь коллектив мерчендайзеров магазина, как Дженнифер, закрыв шкафчик на замок, сказала:
      — Это будет на кассе, — и той же деловитой походкой, покачивая бутылкой в согнутой руке на уровне груди, она направилась к кассам.
      Походкой испуганного котёнка Джон пошёл следом за ней, вдоль всего магазина, мимо стеллажей и десятков людей. В это время, слегка сконфуженный Джон думал: «Тропа почёта, блин! Давай, Дженнифер, подними её повыше, над головой подними и помахай ею, мол, э-ге-гей, смотрите, ребята, бутылочка!»
Дойдя до кассы, женщина поставила бутылку с виски рядом с одной из кассиров и бросила ей:
      — Пробьёшь потом?! — на что женщина-кассир, которая была на вид лет сорока, кивнула, не отрываясь от сосредоточенной работы с кассовым аппаратом, где она вводила сумму полученных денег от очередного покупателя.
      Джон встал в очередь за женщиной в белой ветровке, в руках которой была корзинка с продуктами и дамская сумочка. За ней был какой-то мужчина, которого пока не было интереса рассматривать, а за ним — ещё кто-то, кто сейчас расплачивался. Джон чувствовал, как от смущения краснеет — это было понятно по повышающемуся жару в районе лица. Засунув руки в карманы брюк, сжав губы и наклонив голову, он смотрел поочерёдно, то на бутылку, то на кассиршу, которая отсчитывала сдачу покупателю. Человек забрал протянутые ему купюры и направился с огромным пакетом к выходу.
      Подошла очередь человека, который был за женщиной в ветровке. Джон рассмотрел его. Это был пожилой человек с неухоженной бородой, сальными растрёпанными волосами, в старом сером грязном пиджаке, который был заштопан в нескольких местах, а кое-где был и вовсе дырявым. На ногах дедушки были испачканные коричневые штаны, которые были в таком же плачевном состоянии, как и пиджак. Одной трясущейся рукой дедушка держал палку, которую, вероятно, использовал как трость. Во второй трясущейся руке была сжата стопка разных купюр мелкого номинала. Джон хотел рассмотреть лицо человека, но тот стоял боком, и потому был виден только анфас. Человек был очень-очень стар, он был в плохом состоянии здоровья, что было понятно по тому, что его всего трясло, и, как показалось Джону, наверное, тот был немного слепым, ибо левый глаз дедушки был прищурен.
      Кассирша с выработанным ею за годы автоматизмом пробила пакет с чёрным нарезанным хлебом, а так же огромный кусок хорошей колбасы, которая была переплетена бечёвкой.
      — Пятьдесят семь, четыреста, — сказала кассирша.
      Дедушка медленно протянул трясущейся рукой сжатую стопку бумажек. Кассирша взяла это всё и быстро начала расправлять помятые купюры. Посчитав их, она сказала громким голосом, каким обращаются к старым немощным людям:
      — Здесь мало. Этого не хватит.
      — Я не разбираюсь… — с трудом прохрипел старик, — не знаю…
      — Того, что вы даёте, этого мало. Тут даже на хлеб не хватает, — говорила всё тем же громким голосом кассирша, беспомощно перебирая в руках купюры, — проходите, проходите. Вы ничего не купите.
      На ситуацию у кассы начали оборачиваться люди. Женщина, стоявшая перед Джоном, говорила по телефону, но в какой-то момент сказала в трубку: «подожди, я сейчас…», отвлеклась от разговора и смотрела на то, что происходит. Джон вышел из-за женщины, стал рядом с ней и тоже смотрел. Его сжатые губы больше не были сжатыми, но их уголки некрасиво изогнулись вниз. Челюсть была сжата до боли в зубах, под кожей выделился контур челюстных мышц. Брови были немного сведены. Не доставая рук из карманов брюк, он стоял рядом с женщиной, и хотел уже было вклиниться перед ней.
      Кассирша убрала в сторону колбасу и пакет с хлебом и протянула деньги старику. Тот сжал их в кулак, вновь помяв, и весь трясясь, начал медленно разворачиваться в направлении выхода из магазина.
      Женщина, что была в белой ветровке, стала копошиться в сумочке, которая висела на той же руке, в которой она сжимала корзинку с продуктами, при этом умудряясь прижимать головой к плечу «мобильник».
      Джон вклинился между женщиной и стариком, рваными движениями руки вытащил из кармана кошелёк и конвульсивными движениями пальцев, торопясь, не понимая, что делает, отыскал купюру и протянул кассирше:
      — Возьмите за хлеб.
      — Какой? Ааа, этот?! Подождите, парень заплатит! — обратилась кассирша к старику, который уже сделал пару шагов от кассы. Вновь обратившись к Джону, она растерянно сказала:
      — Там ещё колбаса…
      — Не нужно колбасу. Пробейте хлеб.
      — Так, давайте сюда ваши деньги — опять громко обратилась к дедушке и взяла из его руки бумажки, — так… так. Получается семь, восемьсот, сдача пять тысяч, но это вам сдача, — сказала продавщица, и протянула Джеку купюру.
      — Берите хлеб.
      Дедушка отдал все бумажки и взял с кассы пакет с хлебом. Повернувшись к Джону и смотря «в никуда» прищуренными глазами, он невнятно прошипел: «спасибо…», после чего развернулся и медленно пошагал к выходу.
      Джон спрятал протянутую ему купюру в кошелёк, засунул кошелёк назад в карман и, потупив взгляд, вернулся на своё место в очереди, за женщиной в белой ветровке. Он стоял и смотрел в землю, на плитку. Женщина рассчиталась и направилась к выходу. Джон занял место у кассы и показал рукой на бутылку.
      «Пип», — издал аппарат.
      — Это всё?
      — Всё.
      — Тридцать девять, пятьсот.
      Джон расплатился и, взяв бутылку в руку, пошёл на выход. Он смотрел в землю, на плитку. Быстро шагая, обходя людей в прихожей магазина, он распахнул резким толчком дверь и вышел на крыльцо магазина. Он не стал спускаться по лестнице, которая вела на крыльцо, а просто перепрыгнул небольшой порог, который отделял крыльцо от тротуара, и быстрым шагом направился домой. Одна его рука была в кармане брюк, второй рукой, вздутой от вен, он сжимал бутылку виски. Подпирающий к горлу комок мешал дышать, а внутри его бушевало необъяснимое чувство того, что он — кусок дерьма.
      Он быстро шёл и смотрел в землю, на асфальт…