Могу себе позволить

Приснилось мне, что грек я, вот так-так,
Вокруг меня одни сплошные греки.
Они суют по локти руки в реки,
Их цапает за эти руки рак.

Так нервничает греческий народ.
Есть отчего, ведь царь персидский Дарий
Силен, богат и даже легендарен,
Но беспредельщик тот еще, так вот,

Балканы он решил завоевать,
А там фракийцы, греки, македонцы.
Они бойцы, а не в загоне овцы,
И посему такому не бывать.

Я им сказал: “ Усвойте навсегда,
В единстве сила, это наше кредо.
И только так добьемся мы победы
Я точно говорю вам, господа.

Все на майдан, на выборы, вперед,
Царя мы изберем, Балканы к славе
Он приведет. Гордится будет вправе
Им македонско-греческий народ.

Кого в цари?” Со всех сторон в ответ
Кричит народ: “Хотим царем мы Сашу,
Он наша гордость и надежда наша.
Ему альтернативы просто нет!

Он свой талант положит на алтарь
Победы нашей, дух свой чемпионский.
Царь Александр греко-македонский,
А для друзей, так просто, Саша-царь.”

“Ну что ж, я принимаю эту роль,
Победы луч пробьется сквозь оконце.
По коням, мои греко-македонцы,
За мной, друзья, вперед, на Персеполь!”

А тут и Дарий с войском. Как всегда,
Пехота в центре, конница на флангах.
Построил я бойцов своих фалангой
И наваляли персам, мы тогда.

Когда мы вместе, все нам по плечу,
Взят Персеполь, моей согласно воле.
Я сплю и просыпаться не хочу.
Я,  Александр, могу себе позволить.

Спокоен я. В дождливую погоду
Так спится хорошо и отдыхать
Приятнее, чем сеять и пахать
И вообще, здоровый сон не мода.

Мне снится, в окружении народа
Я, Александр, новгородский князь,
На мне кольчуга, меч и перевязь.
Вдруг на коне подьехал воевода,

И спешился, и поклонился: “Князь,
Плохая весть, в дурном ажиотаже
Тевтоны перешли границу нашу
И лагерем стоят, не хоронясь.”

“Посла пошлите к ним и толмача.
Пускай  им скажут: нас не победите,
К себе домой скорее уходите,
Кто к нам с мечем – погибнет от меча.”

Не вняли немцы, в бесовской гордыне,
И я на бой войска свои веду.
Мы дали им сражение на льду,
Лед треснул, немцы сгинули в  пучине.
 
Что пожелаю – все мне по плечу,
Враг побежден, моей согласно воле.
Я сплю и просыпаться не хочу.
Я, Александр, могу себе позволить.

Приснилось мне, я – Александр Пушкин.
Прости, о Боже, мне мои грехи.
Люблю друзей я, женщин и пирушки,
Ну и ещё, люблю писать стихи.

Пишу самозабвенно и упорно,
И тем себе я памятник воздвиг,
Ну, а поскольку он нерукотворный,
То как-то так, сам по себе возник.

Стою я возле памятника мне
И вижу, как народ идет толпою
Ко мне незарастающей тропою –
- Все чинные и трезвые вполне.

И замечаю, что среди людей,
Скривился весь, наверно совесть мучит,
Идет "самовластительный злодей,"
А может быть, монарха просто пучит.

И рядом, соблюдая политес,
Идёт, "заброшен  к нам по воле рока",
За счастьем и чинами, издалёка,
Каналья, Геккеренов сын, Дантес.

Я вспыхнул и немедля принял меры,
Никто судьбы не знает наперед:
“К барьеру, сударь, - крикнул я, - к барьеру!”
Oн выстрелил и мимо. Мой черед,

Сказал, в него прицелившись я ловко:
“Вам это за интриги и поклёп”
И зарядил Дантесу прямо в лоб,
А после “с чувством, с толком, с расстановкой”

Продолжил я стрелять в него, как в цель
И раз, и два, и три, как заведённый.
Мне секундант: “Остановись, ужель
Не видишь, что он мёртв, но возбуждённо

Ответил я: “Его предупреждал,
Мою жену, Наталью Николавну
Оставь в покое.” Oн же – на скандал,
Мою семью позоря тем бесславно.

За честь семьи легко изрешечу
Любого я, моей согласно воле.
Я сплю и просыпаться не хочу,
Я – Александр, могу себе позволить.

Но голос вдруг: “ Пойдем-ка пить коньяк,
А нам  профессор после все расскажет,
И если что, так вскрытие покажет,
Что у больного так или не так.”

И голос мне: “Скажи им, не молчи,
Веь ты живой, открой глаза скорее,
Да ну же, не упрямься, будь мудрее.”
Открыл глаза я, а вокруг врачи.

И хором мне они: “ Пугать доколе
Нас будете и глупо так шутить?
Ведь дорогой вам жить еще и жить”
“Я Александр, могу себе позволить.”

                январь 2021