О жизни собачьей

Я был один. Она была ничьею.
Уже три года с лишним как вдова.
Я подошел к ней парке так несмело
И заглянул в печальные глаза.

Присел с ней рядом. Долго мы молчали.
Ну что сказать? Я потому молчал.
Потом она тихонько встала.
А я сидел и думал… Тоже встал.

Догнал. Она мне улыбнулась.
Я проводить пошел ее домой.
Сказала, что зовут ее Агафьей,
И что безрадостно живется ей одной.

Что есть сынок, уже он взрослый малый.
Бывает редко, все дела-дела.
В работе весь. Ему уж не до мамы.
Да, неженатый. Девушка ушла.

Ее подъезд. Уже открыла двери.
- Пора прощаться. А, хотя, постой.
А что нам… если в самом деле?
Давай ко мне, - зовет к себе рукой.

И с той поры мы с нею стали вместе.
Мы на двоих делили в жизни все.
Она меня так искренне любила,
Меня никто так не любил еще!

И я души в Агафьюшке не чаял.
Я целовал ей ручки и лицо.
И по утрам, откинув одеяло,
Я звал ее скорее на крыльцо.

Совсем недолго длилось наше счастье.
Агафью вдруг на скорой увезли.
Ко мне сынок наведывался часто,
Водил меня во двор считать кусты.

И вот однажды не вернул обратно!
Завел в машину и отвез к себе.
Кормил, поил, прогулки многократно
На очень крепком длинном поводке.

А я хотел сбежать к тебе, Агафья,
Но не пускал проклятый ремешок!
Тогда задумал опрокинуть шкаф я,
Чтобы прогнал на улицу сынок.

Я рвал обои, мебель драл и стулья,
Посуду бил и гадил на ковер.
Я точно знал, что здесь я жить не буду,
Хотел изгнания услышать приговор.

Я зря старался. Сын меня не гонит.
Из шкуры вон я просто вылезал.
Ничто его терпения не сломит,
Придумать что совсем уже не знал.

Я объявил сыночку голодовку.
Я есть и пить отныне не хочу.
Сын проявил отвагу и сноровку –
Силком меня отвез в мешке к врачу.

Они с врачом о чем-то говорили.
Не слушал я, наверно, мне конец.
Но только он в своем автомобиле
Привез меня к Агафье, наконец!

Пуста квартира. Затхлый запах пыли.
Цветок в горшке засох уже давно.
И видно, что полы сто лет не мыли.
И занавешено окно.

Агафьи нет. А где моя Агафья?
Идем в машину. Едем далеко.
Приехали на кладбище. Под камнем
Лежит моя бедняжка глубоко.

Я волком выл. Я плакал. Я все понял.
Под вечер сын привез к себе домой.
Моя Агафья, я тебя запомню,
Ты навсегда останешься со мной.

Я тихо жил. Немного ел. И ожил.
Перед сынком мне стыдно за дела.
Ему теперь я верный друг и сторож.
Нашлась б ему хорошая жена.

Недавно сын привел домой девицу.
Ее я где-то видел, недурна.
Сказал, что хочет он на ней жениться,
Раз даже боль собачью поняла.

Ветеринарша! Лучше и не сыщешь!
Она ему совет дала тогда.
Я подошел к ее коленкам ближе,
И нам двоим она сказала да!