Одна из немногих

Достоин ли милости я материнской –
Зажжённой свечи всех безгрешных начал?
Я водку хлестал, сквернословя, по-свински,
Сломался, иссяк, немтырём замолчал.
Я не был хмельным, но и не был тверёзым,
Две бездны в одном организме сплелись,
И только лишь слёзы, горючие слёзы
Три дня на подол материнский лились.
Одни утверждали, мол, бесишься с жиру,
Другие пытались плечо подставлять,
А я, ощущая себя пассажиром,
Харона повозкой просил управлять.
Мы тронулись плавно, но мне ощутимо
Давила, как камень, на грудь высота.
Потом поднебесью я стал побратимом,
Душа отболела и стала пуста.
Какие-то зданья, машины и лица
Мелькали, а я словно ворон летел.
И сколько моё отчужденье продлится
Не знал, а точнее, и знать не хотел. 
Я чувствовал: это не крайняя точка,
Не плачут по мне пистолет и петля,
Но в каждом из «хомо» сидит одиночка,
Которого точит незримая тля.
Степенно утихли скандалы и пьянки,
Обрывки всплывали в кошмарном бреду.
Я сверху увидел огни Безымянки* –
Снижайся, Харон, я, пожалуй, сойду.
А время пронзало пространство, как пуля,
И острая мысль стала вновь посещать:
Простит ли заблудшего сына мамуля,
Одна из немногих, способных прощать…

*Безымянка – рабочий район города Самары

© 2021, Терентьев В. Ю.