Те времена...

Те времена…

По следам фильма, по роману – «Дети Арбата»

А правомерны ли мы славить,
Сталина – бывшего вождя,
Так громогласно чтить мы вправе ль?
Что, ж было в дальних тех годах?

Настолько ль был – великим, Сталин?
Отец народов. Вождь вождей…
За что бурно рукоплескали,
Увидевши, все люди те?

Тогда во главе всего была,
Классовая борьба ещё ж…
Всяких усердно «врагов били»,
Выискивая – взять на «нож».

Но был ли там народ свободным,
Не было ль страха у него?
Таким, как стал народ сегодня,
Далеко было до того.

За малую тогда провинность,
Даже оплошность, там могли,
Забрать людей даже невинных,
Пришли в ночь, в день – и увезли…

Сажали людей разных рангов:
От дворника – до маршалов…
За дела очные. Иль в ранних,
«Замешан» был в каких делах.

Люди приходят на работу,
Друг другу спрашивая там:
Что, посадили там кого – то,
За что же? Неизвестно ль, вам?»

«А вот того – то посадили,
Ночью за что – то увезли…»
Ряды людей тогда редели,
Забрать любого там могли.

Людей «хватали» сплошь и рядом,
Иль по доносам, или же,
Там заподозренных вдруг в чём – то,
Чтоб посадить, сломать им жизнь.

Люди друг друга предавали,
Их заставляли делать то.
Подписывать «листы» давали,
Против себя, кого – то там.

Как в миг там люди отрекались,
И от друзей, родных своих…
Да, за себя, детей боялись,
Чтоб не сослали также их.

Страшные времена те были,
Запуган был народ тогда…
Да, при строжайшей дисциплине,
Народ в узде держали там.

Да, нужна была дисциплина,
Но, не такой ценой, увы,
Под неё сколь людей там «слили»,
Стоило там лишь заявить.

Лишнего говорить боялись,
Могли соседи написать,
Донос, кляузу… Те, с кем знались,
В любой момент могли предать.

Так было до войны и после…
Да смерти там уже вождя…
Хотя «режима» отголоски,
Ходили долго там тогда.

По лагерям, тюрьмам ссылали,
Часто и не повинных их.
А многих даже и пытали,
Дознания чтоб выбить с них.

Как могли, даже издевались,
Садистки там уж над людьми,
Достоинство их унижалось,
Чтоб человека там сломить.

Да, были тогда элементы,
Что были против той страны.
Против власти. Но людей этих,
Было немного ж всё равно.

«Лес рубят – летят щепки» - это,
Пословица такая есть.
Да, за народ там взялись крепко,
Но всё ж народ - не щепки, ведь.

Так довели народ советский:
До страха, угнетения…
От массовых тогда репрессий,
Вселив в людей, ужаса, яд.

Могло, за малую оплошность,
За слово, сказанное вскользь,
«Не так» - там принести опасность,
И принести немало слёз.

Счёт шёл тогда – на миллионы,
Посаженных всех в лагеря,
Тюрьмы… Пережил народ оный,
Волн тех репрессий, целый ряд.

И всё ж тогда рукоплескали,
И возносили там вождя…
Ошибок его не искали,
«Культом личности» для всех стал.

Часто, не от души то было,
А был тогда сплошной порыв,
Чтоб восхвалять…  Лбом о пол бились,
Чтоб «богом» был. И в том - надрыв.

Но обстановка в стране нашей,
Что в тех годах тогда была,
Настолько была тогда страшной,
Врагу того не пожелать.

 Не все выдерживали этот:
Против народа - ГЕНОЦИД…
Самое страшное на свете:
«Уничтожать народ – как, цель»

Сколько людей тогда невинных,
Там пострадали ни за что,
И с недоказанной виной их,
«Расстрельный» приговор дав тот.

Да, экономику подняли,
Выполнено ж - какой ценой?
Всех «арестантов» там ссылали,
Трудиться во благо страны.

И сколько там на этих стройках,
Погибло заключённых тех…
Условия были там жёстки,
Был голод даже средь людей.

И сколько было неучтённых,
Замученных, пропавших там,
От семей своих отстранённых,
Без права переписки. Да...

А тут война ещё ж нагрянет,
Так неожиданно для всех…
Несчастьем миллионам станет,
Врасплох застанет людей тех.

«Проспать» войну. Народ подвергнуть,
Несчастьям: гибели, слезам…
Репрессии людей – наверно,
Простить всего того нельзя.

Как это зачеркнуть, забыть всем,
Из жизни вычеркнуть совсем?
Жизни загубленных людей всех,
Что время страшное несло.

Народ, измученный войною,
Верящий в время светлое…
Но вновь, с новой опять тоской там,
Прислушивался к звукам тем:

А не подъедет ли машина,
Тот страшный чёрный «воронок»,
Кому – то чтоб испортить жизни,
Дать смертный приговор в итог.

Да, мы тогда, всё ж победили,
Того проклятого врага.
Заслуга главная в том деле,
Народа нашего тогда.

Да, вопреки всему на свете,
К своей стране любви большой.
Победу принёс народ этот,
К ней через подвиги пришёл.

Что, не переставал он верить,
В страну, партию, и вождя…
Это там и спасло наверно,
Победу над фашизмом дать.

А сколько было в той «системе»,
Расстрельной – всяких сволочей.
Да, те служили, как умели,
Охранники – те, виноваты, чем?

Да, подкаблучники служили,
Шестёрки все в системе той,
В то время те не плохо жили,
Знакомы не были с войной.

Но, средь них были и садисты,
Пользуясь положением,
В тюрьмах, лагерях измывались,
Там над людьми, народом тем.

И даже музыка та, явно,
«Трагической» была тогда,
Фокстроты, танго – все надрывны,
Веселья не было в них там.

Была в музыке той тревожность,
Надрывность, коль точнее тут…
За ней там многое скрывалось,
И под неё людей «метут».

Бравурные марши, и речи,
За здравицы – надрыв во всём…
А в это время ж утром, в вечер,
«Забрать» чтоб – приезжали в дом.

Идеологии – дурман был.
С детства та впитывалась в нас…
Со временем кто в ногу не был,
Врагом считался там подчас.

Лозунги, митинги, собранья…
Чтоб осудить кого – то там,
Всё время люди собирались,
Чтоб соучастниками стать.

Кто - «за?». «Против?» Единогласно!
И руки поднимали все,
Кого – то осудив… И ясно,
Кому – то приговор несли.

Репрессии против народа,
Родного там, и своего…
Как же назвать тогда всё это?
Сколь уничтожено его?

Большой урон стране, народу,
Был принесён волей вождя.
С его ведома всё ж всё это,
Во многом -  делалось тогда.

Конечно, если не коснулись,
Трагедии кого – то, те,
Скажут одно – не забирали,
Ни за что этих там людей.

Не ординарной был фигурой,
Всё ж Сталин. Вождь народа, наш…
Был ли талантливым тот горец,
Ответ однозначный не дашь.

Гением не был он великим,
Как возвеличили его.
Талант провидца был в нём некий,
Но вот войну «проспал» в тот год.

Хитрым был он, и осторожным,
И интуицией владел…
Был подозрительным он также,
Прощупывал всегда людей.

Мнительный был, и недоверчив,
И это его подвело…
К разведчикам не было веры,
Указывал кто войны срок.

Был ли «великим полководцем» -
Как показали нам в кино?
Мог обобщать, и ставить вкратце,
Другим задачи. То – дано.

Начитан был. Читал он много.
Культура так же в нём была.
Также жестокостью он некой,
Всё же тогда вождь обладал.

Правда, порой он мог быть грубым,
Обидеть человека мог.
Но за «фанфарным звуком трубным»,
Ластились все у его ног.

Требовательным к себе был он,
Также к другим. Эта черта,
Тогда всё же со всех сторон там,
Дела поможет двигать там.
 
Да, вознесли его настолько,
Так люди верили ему,
Что вся его тогда жестокость,
Не вызывала всяких смут.

С именем «Сталин» там сражались,
Под танки лезли на войне…
И с лагерей ему писали:
Что он поймёт - про зло в стране.

Но, многие не понимали,
Что многое – вождь подписал…
По росчерку его - сажали,
Что виноват был он и сам.

Со временем всё испарится.
Расставятся точки над «и»,
Смогут тайны всё ж там раскрыться:
«Кто виноват в бедах с людьми».

В фильме показаны и люди,
Как те вели тогда себя.
Различными дела, по сути,
Их будут среди всех там бед.

Дети Арбата. Сколько судеб,
Сломали те там времена.
Но мы не в праве. Мы не судьи,
Чтоб осуждать кого – то нам.

Мы рассмотрели лишь причины,
И обстановку той страны.
Не всё там было благочинно,
Но жили в время то они.

Настолько славным там, и страшным,
То время было. Наряду,
С успехами всеми – там также,
Репрессии, что в жизнь войдут.