Либретто для живых

"В итальянском языке есть такое слово, которое невозможно перевести на русский — «волье бене». Дословно это означает — хотеть хорошо.

Есть «амаре» — любовь, А есть «волье бене» — это когда к человеку относишься так, что нет никого ближе его.

«Амаре» держится на физическом наслаждении. Самое сильное чувство на земле — это когда «амаре» перерастает в «волье бене». Нет ничего более важного на земле, чем чувство «волье бене».

Оно приходит только через годы, прожитые вместе, и эти годы не должны унести доверия. Потеря такой долгой связи более трагична, чем потеря любви и уж тем более физического наслаждения. Потеря «волье бене» — это и есть настоящее, глубокое одиночество, абсолютная пустота...

...Огромное «волье бене» было между моим величайшим другом Федерико Феллини и Джульеттой Мазиной. За Феллини ухаживали все женщины мира, но его последний жест был подлинным гимном любви к Джульетте — практически парализованный он сбежал из клиники, когда узнал, что она умирает в больнице в Риме. Он преодолел пятьсот километров и лег с ней рядом. А когда умер Феллини, не стало и Джульетты»

Автор этого длинного эпиграфа к стихам, который грешно было бы сократить даже на одно слово, - 
Тонино Гуэрра

Либретто для живых

– Ты можешь написать про это? -
Спросила женщина поэта.

– Про что же? - недоумевал он -
Того, что ты назвала, мало...
Про страсть? Влюблённость? Жажду? Тягу?..

– Как поцелуй прожёг бумагу,
В рассвет переплавляя тьму,
И стыло сделалось в дому,
Как трудны дни, нещадны ночи,
Как остро луч звезды заточен
На правду: небо – это дно,
Дно перевёрнутой разлуки.
Как бесполезно виснут руки,
Утратив цель и уроня
Предназначение обнять…
Как, пустоту перевозя,
Минут грохочут вагонетки,
В пунктирах семафоров редких
В сырые тупики скользя...

– О чем ты, милая? О чём ты?

– О том, что годы – это чётки,
Их бусины перебирать
Одной – что мир перевирать…
О том, что память – это кнут
И закут, где твою замкнут
Мечту дугой высоковольтной,
А ты с печалью подневольной,
Бредёшь в толпе, куда толкнут…
О том, как вечер глух и нем,
Сыт тишиною бездыханной,
Как меркнет солнце, в прорву канув...
Властитель божеских фонем,
Раз ты поэт, яви два слова,
Чтоб жить начать и верить снова.

– Да что слова? Пеня и пена…
Вот разве что – volere bene...