Сказка Глава 18

 Пойдёшь к колдунье за помощью - сойдёшь со своего пути на окольную дорогу. И неизвестно, куда тебя эта дорога выведет.


  "Ванятка, собирайся, на озеро пойдём ",- донёсся из сеней голос деда. Ваня сел на кровати, но потом опять лёг. Он так и не решил, что будет делать. С одной стороны, очень хотелось пойти к тётке Акулине и разузнать, что за Касьянов родственник объявился, хотя, дед, скорее всего, прав: ни с какого бока он не родня, туфта это. Однако что-то подсказывало Ване, что не всё в этом деле так уж просто. Вот ни с того ни с сего вдруг поселился на Выселках непростой человек, который зачем-то по местным болотам да лесам бродит и чего-то там ищет. Любопытная история! А тут ещё и такой подходящий случай выдался: тётка Акулина, которая с этим колдуном дружит, Ваню в гости позвала. Ну, как такую возможность можно упустить? Но, с другой стороны, дед советовал к тётке Акулине не ходить, а после его рассказа даже как-то боязно стало. И как тут быть?
 "Что, кишка тонка? - злюшкой-старушкой ехидно прошамкало в голове.- До графа Монте-Кристо тебе как пешком до Китая. Иди на озеро, заячья душа, там тебя лягушки заждались".
Ваня прикрыл глаза, пытаясь прогнать обидные мысли. В горницу заглянул дед и, прервавшись на полуслове, замялся у двери. Сквозь неплотно прикрытые веки Ваня видел, как дед почёсывает бородёнку, не зная, что предпринять,а потом тихонько удалился, видимо, решив, что не стоит будить внука. Было слышно, как он закрыл уличную дверь на засов и вышел через двор. Ваня глянул в оконце и увидел деда, снаряжённого для работы на пасеке, идущего в сторону калитки. Значит, один на озеро отправился. Ну, и пусть. Ваня снова сел на кровати и хмуро уставился на сундуки, в которых лежали тулупы, ушанки, старые журналы и разное барахло: "Да уж, это тебе не золотые червонцы с алмазами да рубинами. Долго ещё будешь здесь отираться?"- спросил сам себя и, вздохнув, начал обуваться. Всё решилось само собой.
  Время поджимало, по-быстрому умывшись и надев чистую рубаху, Ваня отправился в гости к тётке Акулине. А она уже маячила на крыльце, поглядывая в сторону дедова дома:
  "Ну, вот и дождались гостя дорогого,- и, расплывшись в улыбке, распахнула дверь,- а я уж думала, что не придёшь, мало ли у дедушки работы в избе да во дворе для такого золотого помощничка. Проходи, проходи, не стесняйся".
  В сенях в нос ударил крепкий аромат сушёных трав, пучками развешанных по стенам. На полках стояли банки с разноцветным содержимым, даже показалось, что из одной пучился чей-то глаз. А вот в самой избе всё было устроено не по-деревенски: красивые обои, полированная мебель, сервант ,набитый хрусталём, ковры, вазочки с бумажными цветами и вышитые салфеточки. А между окнами, занавешенными белоснежным тюлем, стояла этажерка с разными статуэтками из дерева и керамики. Невольно ноги сами собой направились к этой выставке  собачек, кошечек и пастушков. Но больше всего Ваню привлекли статуэтки необычных зверюшек и странных человеческих фигурок. Тут были красивая белая лошадь, но почему-то с одним рогом во лбу, птица с головой женщины, существо, покрытое шерстью и увенчанное лысой мужской головой с очень противным, одутловатым лицом, какой-то зверюга, напоминающий медведя, человек-лягушка с бородавчатой кожей и другие диковинки. Из всех этих фантастических персонажей Ваня узнал лишь Бабу Ягу, да и то потому, что она сидела в ступе с помелом в руках.
- Что, понравились игрушки? - послышался довольный голос тётки Акулины.
- Да, интересные фигурки. Откуда их столько?- не мог сдержать удивление Ваня.- У деда тоже есть, но мало.
- Так ведь тебе дедушка, наверное, рассказывал, что наше село гончарами славилось, а они не только горшки да чашки делали, но и фигурки разные лепили. Вот я и насобирала: где от родни досталось, где за труды мои в благодарность получила, с миру по нитке и набралось. Не только лепить талант нужен, но и собирать тоже уметь надо. Ну, да ладно. Давай-ка вот сюда  усаживайся, сейчас пирожки принесу,- указала ему на место за столом Акулина Никитична.
  Стол, покрытый белой скатертью, был уставлен вазочками с конфетами, вафлями и вареньем. На подставке стояли чайник с кипятком и большой заварочный чайник, а рядом две чашки и стакан в ажурном литом подстаканнике. Ваня осторожно присел на краешек стула и, как только тётка Акулина вышла, начал судорожно выковыривать грязь из-под ногтей, которые не удосужился обрезать. Сбоку скрипнула дверь, и в зал, зевая, протиснулась заспанная Венерочка в помятом сарафане. Ваня поздоровался ещё раз, но девочка, не ответив, сразу направилась к столу. Запустив руку в вазу с конфетами, выгребла целую горсть и тяжело опустилась на стул.
- Ой, внученька, ты бы погодила конфетки-то есть, а то аппетит испортишь,- вмешалась тётка Акулина, внося два больших блюда с пирожками.
Но Венерочка только зевнула и принялась молча поглощать конфеты.
- Уж очень она эти конфеты любит,- пояснила Ване тётка Акулина,- дорогие они, из города привезённые, у нас таких и в помине нет. Она без них даже суп не ест. А ты, Ванечка, испробуй-ка пирожки. Вот эти с зелёным луком и яйцами. На этом блюде с ревенем, они очень вкусные, как с яблочками, но чуть кислее, ну, а эти с краешка - со сливовым вареньем. Сейчас я тебе и чайку зелёного налью, он у меня духовитый, с травками разными: тут и кипрей, и листочки земляники с мелиссой, и почки смородины. Угощайся, вот сюда на тарелочку накладывай.
Взяв пирожок с ревенем, Ваня поглядел на Венеру, которая даже конфеты ела всё в той же коровьей манере, уставившись куда-то в угол. "И как с ней общаться-то?- вертелось в голове.- Она ж меня в упор не видит. Тут и дед озадачился бы". Будто услышав Ванины мысли, тётка Акулина улыбнулась:
- А ты, Ванечка, на Венерочку не обижайся, она сегодня беседовать не расположена, потому что не выспалась, комар проклятый всю ночь зудел, спать не давал. Будет ещё время, набеседуетесь.
  В чашки тётка Акулина налила чай Ване и себе, а вот внучке - в большой стакан в подстаканнике. Расправившись с конфетами, Венерочка ухватилась за блюдо со сладкими пирожками и потянула к себе, чуть не сбив вазочку с вареньем. Хорошо, что Акулина Никитична вовремя подсуетилась и успела вазочку подхватить. Ваня потихоньку наблюдал, как девочка поглощала пирожки, и удивлялся. Пожалуй, в этом процессе корова Нюрка была всё же более одушевлённой и уж точно гораздо медлительнее. А вот Венерочка больше напоминала  агрегат по уничтожению еды, которая исчезала с завидной скоростью, тётка Акулина еле успевала подливать чай. Наконец, очистив блюдо от горы сладких пирожков, девочка отвалилась от стола и попыталась встать, но это у неё не совсем получилось. Пришлось бабушке помогать внучке выбраться из-за стола. Ничего не сказав на прощанье, Венерочка удалилась в боковую дверь.
- Пошла досыпать,- констатировала Акулина Никитична,- совсем бедненькую девочку комар измотал.
"Да уж, если эта "бедненькая" всегда так наедается, то её и пушкой не разбудишь",- подумал Ваня.
- А ты, Ванечка, почему так мало съел? Вон ещё сколько пирожков с луком и яйцами осталось. Давай-ка я тебе сама подложу.
- Да нет, спасибо, я и так объелся. Вкусные у вас пирожки.
Тётка Акулина заулыбалась:
- Так ведь я их по старинному рецепту пеку. Я, Ванечка, разные рецепты храню, на все случаи жизни. А случаи, знаешь ли, такие приключаются, что тебе и не снилось. Глядишь, а рецептик-то и пригодился, прямо-таки волшебным оказался.
- Вот-вот,- встрепенулся Ваня,- я тут тоже про одного волшебника слышал, говорят, он на Выселках живёт.
  Улыбка у Акулины Никитичны враз потухла, щёлочки глаз насторожённо и жёстко пробуравили Ваню. Что-то хищное, недоброе проявилось в лице.
- А ты откуда про него узнал?
Ваня пожал плечами, пытаясь скрыть навалившийся испуг от такой резкой перемены хозяйки:
- Я уж и не помню, вроде, мальчишки рассказывали.
Не спуская с Вани сверлящего взгляда, тётка Акулина снова растянула губы в улыбке:
- Вот даже как, уже и до мальчишек слух докатился. У нас тут ничего не скроешь, враз новость растрезвонят да ещё и присочинят кто во что горазд. На самом деле, не волшебник он вовсе, а так, интересующийся стариной.
- А ещё мальчишки рассказывали, что он родня разбойнику Касьяну,- выпалил Ваня и спрятал под стол так некстати задрожавшие руки.
- А вот это, Ванечка, правда,- ещё шире заулыбалась Акулина Никитична.- Дед Григорий, ну, волшебник этот, Касьяну дальним родственником приходится по материнской линии. Однако, я гляжу, ты и про Касьяна успел разузнать, вот ведь дошлый какой. Только ведь Касьян не всегда  разбойничал, он у самого Пугачёва на хорошем счету числился, за свободу бился, народ его уважал да поддерживал. А в разбой ударился, потому что деваться было некуда: после казни Пугачёва на всех его сподвижников охоту объявили, как на волков облавы делали. А вот Касьяна поймать так и не смогли, сгинул он, будто среди болот растворился.
Отпив чая и помолчав, тётка Акулина вздохнула:
- Видишь, Ванечка, как людское мнение вилять-то может, будто хвост у Шарика, который у магазина вечно отирается. В одну сторону вильнёт - почёт тебе да уважение, в другую сторону вильнёт - все от тебя отвернутся. А если вдруг кто наступит на этот собачий хвост, то уж держись, визгу до небес будет, кем только тебя не обзовут. Вот так Касьяна в разбойники и записали.
Окинув Ваню насмешливым взглядом, хмыкнула:
 А вот этого, Ванечка, ты и не знаешь, да и никто, кроме меня, не знает: мать-то у Касьяна из нашего Арсеневского рода была, так что мы с волшебником этим, с Григорием Викторовичем-то, хоть и очень дальние, но родственники. Вот так вот. И ничего в этом плохого нет. А друзьям своим скажи, чтоб они напраслину на деда Григория не возводили, да и на меня не наговаривали. Я к деду Григорию по-родственному захаживаю и помогаю по мере сил.
- Да я ничего плохого и не думал,- смутился Ваня,- наоборот, очень хорошо, что вы со своим родственником общаетесь. Просто у нас на библиотечном уроке про царский обоз с драгоценностями рассказывали, который Касьян похитил. Вот я и хотел об этом побольше узнать.
- Вон оно что. Выходит, и ты стариной интересуешься. Похвально, похвально... Как оно всё складывается-то интересно...  Ну, что же, придётся тебе помочь, уж такая, видно, моя судьба - людям помогать. Так и быть, свожу тебя к Григорию Викторовичу, вот у него самого и спросишь. Гляжу, ты напотчевался. Ну, а теперь, Ванечка, и обещанный подарочек пришла пора выбирать.
- Да не надо ничего, вы и так уже мне подарок сделали: вкусными пирогами угостили.
- Э, нет, это только присказка была, а сказка тебя вон там ждёт,- указала рукой на этажерку тётка Акулина.- Иди-ка да выбери сам любую вещицу, какая приглянется.
Ваня опять хотел отнекаться, но тётка Акулина так посмотрела, что он безропотно отправился к этажерке. Окинув взглядом фигурки, он снова задержался на лошади с одним рогом.
- Ну, выбрал?- каким-то странным голосом спросила стоящая за его спиной Акулина Никитична.
Ваня кивнул и потянулся к лошади. Но руку неожиданно повело в сторону, а в ладони оказалась статуэтка  какой-то непонятной старухи, которую раньше он не заметил. Удивлённо поглядев на скрюченную деревянную фигурку с большой головой и длинными руками, Ваня снова протянул руку, чтобы вернуть её на полку, но тётка Акулина быстро развернула Ваню за плечи лицом к себе:
- Выбрал, значит, вот и молодец. Не зря ты стариной интересуешься, пожалуй, самую древнюю вещицу из всей коллекции нашёл.
Ваня замялся и что-то пробурчал в ответ, понимая, что сменить статуэтку теперь уже как-то неудобно.
- Ну, гость дорогой, спасибо, что не побрезговал моим хлебом-солью. Федулу Ивановичу большой привет от меня передай, а просьбу твою насчёт Григория Викторовича я непременно исполню. До скорой встречи.
  Ваня даже не заметил, как очутился на улице, а с крыльца ему уже прощально махала улыбающаяся Акулина Никитична. Подойдя к дедову дому и разжав ладонь, он снова уставился на статуэтку уродливой старухи. "Ну, и накой она мне?- спросил сам себя.- В кусты что ли её выбросить?". Но, вспомнив, как тётка Акулина назвала эту фигурку самой древней из всей коллекции, решил пока её где-нибудь спрятать, а потом увезти в город и показать антиквару, может, она, действительно, имеет какую-то цену. Но тут его мысли прервал взбесившийся кот Василий. Этот старый котяра, почти всё время спавший во дворе в тенёчке и просыпающийся только тогда, когда дед плескал ему в миску молоко, вдруг ни с того ни с сего начал дико орать и даже кидаться на Ваню. "Да уймись ты, совсем ошалел", - отмахнулся он от кота, шмыгнув за дверь. Хорошо, что дед ещё не вернулся. Положив статуэтку в пустую коробку, засунул её за сундук в горнице и отправился на кухню, чтобы что-нибудь сварить к приходу деда. Но дело как-то не клеилось, что-то мешало, будто Ваня важное упустил, не доглядел. "Тьфу ты, зачем это я нерезаную картошку в щи кладу? Видно, совсем пирожков объелся. Ну, с какой стати мне так волноваться-то? Ничего ведь плохого не произошло, наоборот, всё получилось как нельзя лучше",- успокаивал он себя. Но всё равно ощущение сделанной ошибки крепко засело где-то внутри и уходить не желало. Ваня пока не знал, что внутренним голосом не стоит пренебрегать. Этот голос хоть и не изъясняется с помощью слов, но говорит правду. В этом Ване ещё предстояло убедиться.