Отец и дочь

Папа умер, когда мне исполнилось шестнадцать лет. До этого я никогда не сталкивалась со смертью, не понимала, что люди могут сгорать за два месяца. Не осознавала, что человеческая жизнь - мимолётна  и что такое событие может случиться в моей жизни.

Несколько лет у него просто иногда болела спина. "Радикулит", - решил наш поселковый врач и прописал лекарства и физкультуру. Мама каждый вечер натирала папе спину пряной, щекочущей нос, мазью, обматывала поясницу колючим шерстяным шарфом. Тётя Зоя - наш местный целитель и костоправ, приходила делать массаж, иглоукалывание. Через некоторое время ему стало легче.

Родители держали большое хозяйство: две коровы (мама и дочка - Зорька и Квита), бычок Лютик, поросята и куры. Мы мало бывали дома - работа, огороды, папа всё время что-то строил,  ремонтировал в гараже.

Он закончил авиационный институт и больше всего на свете любил две вещи - небо-звёзды и музыку. Из-за травмы работал в клубе, организовывал концерты и праздники. И сам был человеком-праздником. Он красиво пел, играл на аккордеоне и пианино. В любой самой сложной ситуации умел поднять всем настроение, рассмешить, создать ощущение чуда и радости. Меня  учил добиваться поставленных целей и любить людей. Каждые выходные он проводил танцы на открытой танцплощадке. До поздней ночи взрослые танцевали среди уютных белоснежных колонн фонтана под открытым небом, а мы - малышня, чуть поодаль, между деревьев, кружились под мелодии вальса.

В восьмом классе (выпускном) в моей школе было родительское собрание,  и мне хотелось, чтобы папа обязательно на него сходил. Я весь год урезала себе все праздники и отдых, готовилась к олимпиадам. Мне удалось победить в республиканской, папа очень гордился мной и ему хотели вручить грамоту.

Мама у меня - строгий и холодный человек. Любит критиковать и ругаться. А папа - наоборот, очень тёплый и ласковый, весёлый. Мне кажется у нас с ним - одна душа. Нам всегда было очень хорошо вместе, мы обожали друг друга. Вместе разучивали песенки, много гуляли и разговаривали на любые темы, он рассказывал мне сказки, читал стихи, покупал апельсины и хурму, учил ловить рыбу, писать сочинения по литературе.

Папа сидел в кабинете физики на задней парте во время собрания, хлопал и улыбался, но я видела, что ему больно и он еле сдерживается, чтобы не застонать.

Так это всё и продолжалось несколько лет: то с улучшениями, то с обостроениями болезни.

Все занимлись своими обычными делами: родители работали, я уехала в город поступать в училище и потом осталась там жить в общежитии, приезжая только на выходные.

Через два года в начале июля папа стал чувствовать себя значительно хуже. Мама заговорила о больнице: нужно сделать снимок, пройти курс лечения.

-Ну в больницу, так в больницу, - в конце концов согласился отец.  - Полежу пару неделек, и к твоему Дню рождения буду как огурчик, - весело мне подмигивал.

В больнице он перестал вставать. На снимке была видна большая опухоль в районе поясницы и почек. Папу направили лечиться в город, в институт ортопедии. Там нас с мамой к себе в кабинет вызвал заведующий и сказал, что операцию делать поздно: метастазы есть даже в головном мозге.

Папе ничего не говорили. Я приносила ему борщ, булочки и кефир, кормила с ложечки. Мы много разговаривали. Как-то он дал мне пятьдесят рублей и попросил обязательно пойти на курсы иностранного языка, чтобы продолжить обучение предмету, который я так любила.

Потом была другая больница и химиотерапия, холодные палаты с цементными стенами. Папа очень хотел жить. Он жил от укола до укола. Я помню этот период как череду больниц, врачей, снимков, дождей и жёлтых листьев, время хронического недосыпа, серого неба и боли в глазах отца. Я не знаю, как мы все тогда не сошли с ума.

В начале октября его привезли домой. Всё время он лежал под капельницами и всё реже приходил в сознание. Мама была с ним рядом, а я училась в городе.

В один из дней после занятий мне неожиданно захотелось поехать домой. Завтра по алгебре была контрольная и нужно было готовиться, но я решила, что обязательно съезжу домой, чтобы увидеть папу. Это было какое-то импульсивное решение, не до конца понятное  для меня самой. На сердце почему-то было  хорошо. Легко. В электричке я смотрела в окно, любовалась осенним лесом, красотой заходящего солнца, плакала, и в душе с какой-то одуряющей радостью билась мысль - я спасу его, нет ничего невозможного, нельзя сдаваться. Мы победим болезнь.

Вечер выдался тёплым и ласковым. Мне казалось, что папа зовёт меня, что он где-то рядом. Дорога заняла около двух часов.

Домой чрез лес я летела, не чувствуя ног. Мне хотелось петь и танцевать от радости - сейчас я увижу папу, мы обнимемся и всё у нас наладится, по-другому просто не может быть.

Я зашла в комнату, папа лежал на кровати почему-то одетый в свой парадный костюм и туфли. Я смотрела, как он спит,  и пыталась восстановить дыхание после быстрой ходьбы.

В комнату зашла соседка и спросила: "А ты откуда здесь?" На что я ответила:"А почему папа спит одетый и где все?"

И тогда она очень сочувственно и грустно посмотрела на меня и произнесла фразу, после которой я потеряла сознание.

Прошло тридцать лет. Сегодня мама чисто случайно нашла в старой кладовке три папиных письма. Он когда-то отдыхал в Крыму и писал нам домой письма. Я читала их и как будто слышала его голос. Он просил меня хорошо учиться, слушаться маму, обязательно поступить в университет и не забывать писать ему письма, потому что он очень скучает.