На развалинах старого дома

И снова я кручу педали,
Вновь подо мной скрипит седло,
И лайба мчит в степные дали,
Туда, где жить не может зло.
Там нет людей, там только ветер,
Там только солнце, облака…
Степной простор и чист, и светел.
Но в нём, запрятаны века,
Как и в курганах рукотворных,
Хранящих тайну, тлен гробниц,
Покрытых зарослями тёрна,
С плодами вкусными для птиц.

Запрятаны века и в скалах,
Что сплошь покрыли лишаи.
Событий было здесь немало,
Здесь  были войны, шли бои…
Здесь скифы долго проживали.
Степь помнит быстрых их коней.
Здесь даже римляне бывали,
Пантикопей завоевали
При помощи своих мечей.

Тропинка узкая, степная,
Что извивалась, как ручей,
Вдруг привела, сама не зная,
К избушке брошенной, ничьей.

Но здесь, когда-то жили люди,
Когда был жив СССР.
И вид отсюда, как на блюде,
Но дом пустой, от горя сер…
Давно пусты глазницы окон
И нет совсем, входных дверей…
Дом, как пустой, дырявый кокон.
Теперь, он знает лишь зверей.

Вот зайца след, а вот – лисицы,
И вот фазаньих ног кресты…
А над окошком, как ресницы,
Прижились кустиком цветы.
Наверно, ветер постарался,
Забросил семя меж камней?..
Цветок – слезою красовался,
Молил меня – ну, пожалей!

Я дунул на цветок-слезинку,
А он возьми и упади…
Поднял, а он замёрзший – льдинка.
Не отогреть и на груди!..

И шевельнулась в сердце жалость,
Дом показался мне бомжом,
В котором жизни не осталось…
Забытый всеми – старый дом!

Как  лба, рукой коснулся стенки,
Прощаясь с домом-мертвецом.
Репей, заметив на коленке,
Стряхнул, посуровев лицом.
Исчезнет скоро и тропинка,
Что привела меня сюда.
И  даже память, словно льдинка,
В веках растает навсегда…