Февраль, десятое число

   
   
                О славе с траурной каймой
                не думается, если честь
                важней… Он больше, чем живой,
                раз в каждом доме Пушкин есть.

Хватало ли ему запаса
словесного, иль он иссяк?
Тяжка ли слава ловеласа
и крепок ли престранный брак?

Дворцовый блеск поблёк и слущен
и назревающий скандал…
Не знаю, был бы счастлив Пушкин,
не попади Дантес тогда?

Состариться и одряхлеть,
почить на вылинявших лаврах,
злословить, вспоминая плеть,
размачивая в чае пряник,

посмел бы тот, кто был как вдох,
дыханье жизни клал на лист,
поэт, повеса, скандалист,
не может угадать никто.

Что жизнь, дарованная свыше,
талант- на сотню бы хватило,
кратка у тех, кто сверху слышит
уйти, когда иссякли силы.

И небо вкладывает пулю
в какой, неважно, пистолет…
...Но лучше б нам его вернули
на все сто восемьдесят лет…

… И все,  кто написал хоть слово,
топтался с детства у истока
и пил от века золотого,
где он случился, Слава Богу…