Легенда о Тиле Уленшпигеле

I

А был ли Тиль взаправду? Вот вопрос!
Никто не скажет точно вам уже.
Родился мальчик, средний вес и рост,
Умён, сметлив, всегда на кураже

Тяжелые настали времена –
Война, разруха и испанский гнёт.
В колодках рабских целая страна,
Не ясно, кто же цепи разорвёт?

И наш герой, увы, рождён рабом,
Свою судьбу он выбирать не мог.
Всю жизнь папаша Клаас бился лбом,
Чтоб сына наконец послал им Бог.

И вот рождён, омыт, крещён в вине,
Тиль Уленшпигель шагает по земле.

II

Тиль Уленшпигель шагает по земле,
И что же видит парень с юных лет?
Папаша, перемазанный в угле,
Чтоб гульден заработать на обед

Родная мать – Сооткин так бледна,
Худа и платье штопано сто раз.
Пьют кровь трудяг испанцы-господа
И не привыкли получать отказ.

Так с детства Тиль пытался воровать
(не самая лихая из проказ),
Чтоб поддержать своих отца и мать.
Чуть страже не попался как-то раз!

Бежал он под собой не чуя ног,
Истёр подошвы краденых сапог.

III

Истёр подошвы краденых сапог,
Но повезло – остался жив и цел,
Немало Тиль прошел ещё дорог,
За годы возмужал и повзрослел.

Несправедливость мира налицо,
Но хочется ведь самому взглянуть!
Прощается он с матерью, отцом
И отправляется в далёкий путь.

Где б ни прошел он – только нищета,
Убожество, забитость и изъян.
Непостижима мира красота,
Когда в глазах рабов стоит туман.

И лично убедился он вполне:
Испанец – Бог, а Фландрия в дерьме.

IV

Испанец – Бог, а Фландрия в дерьме.
Смекнул, направил стопы в отчий дом,
А там родной отец вопит в огне –
Был в ереси огульно обвинён!

Коварный рыбник, "дорогой" сосед
Позарился на Клааса добро,
В церковный суд он наклепал навет,
Мол еретик, и вот скрипит перо

Дознание, неправый скорый суд,
Церковники твердят "Признай вину!"
Молчит... Их приговор суров и крут:
Быть угольщику преданным огню

В тот день от Тиля отвернулся Бог –
Перевернуть игру никто не смог.

V

Перевернуть игру никто не смог,
Тиль Уленшпигель ревел, как дикий зверь,
Винил себя – отцу он не помог,
Как без отца, без мужа им теперь?

Такое горе! И ещё удар! –
Сооткин с Тилем взяты вдруг под стражу,
Конфисковали весь нехитрый скарб,
Под пытками авось чего расскажут.

Верёвками пытали и водой,
Тиль всё стерпел, лишь умолял за мать,
Чтоб отпустили старую домой.
Они чисты! Им нечего сказать!

Сам жаждой крови он был обуян
Попов, жирующих за счёт крестьян.

VI

Попов, жирующих за счёт крестьян,
Поклялся Тиль повесить на кишках
Чванливых алчных чопорных дворян,
Пропала боль и раболепный страх.

Сооткин с Тилем отпустили прочь,
Пытать устали даже палачи,
Но матери уже нельзя помочь –
Она мертва, и снова Тиль кричит...

Своей душе истерзанной покой,
Нашел он наконец в объятьях Неле,
Подруги детства, самой лучшей, той,
Что в играх с ним всегда была и в деле.

Тиль проклял всех, кто их семью подвёл.
Заждался Дьявол, уж кипит котёл!

VII

Заждался Дьявол, уж кипит котёл,
Врагов у Тиля нынче очень много,
К Катлине за советом он пришёл,
Готовый вмиг отправиться в дорогу:

"О мудрая, направь и просвети,
Неле сказала, можешь ты ведьмачить!
Куда идти? И с кем мне по пути,
Чтоб отомстить? Я не могу иначе!"

"Уж до чего болтлива моя дочь!
И вправду, тайных знаний я не чужда.
Услышь меня, и отправляйся прочь:
Тебе не в город, а в деревню нужно!

Ищи себе друзей среди крестьян,
Не жди щедрот от тех, кто сыт и пьян!"

VIII

"Не жди щедрот от тех, кто сыт и пьян,
Крестьяне же задушены налогом,
Они беднее, злее горожан,
Во Фландрии таких, к несчастью, много!"

Тиль ведьму горячо благодарил,
Пустился в путь он в поисках подмоги,
Да не один, Неле пошла за ним,
Ещё приятель – Ламме Толстоногий.

В ту пору назревал народный бунт,
Собрались "гёзы", сиречь "оборванцы",
Чтоб господам засунуть в глотку кнут,
Освободить страну, прогнать испанца!

Проснулся и курок мушкета взвёл
Чумазый гёз, покорный как осёл

IX

Чумазый гёз, покорный как осёл,
Терпел-терпел, и вдруг поднял топор,
Крестьянский люд со всех окрестных сёл
Решился оккупантам дать отпор

"Хорош терпеть налог на всё подряд!
Фландрийский граф в атаку нас ведёт!
Руби испанцев! Нет пути назад!"
Возглавил гёзов Ламораль Эгмонт

К бунтовщикам примкнул и наш герой,
С ним Ламме, Неле, и спиной к спине
Рубились с оккупантами, горой
За друга на святой войне!

И каждый бой наш Тиль сжимал в сердцах
Мешочек с пеплом своего отца...

X

Мешочек с пеплом своего отца
Хранил Тиль неизменно под рубахой.
Король Филипп из дальнего дворца
Грозил бунтовщикам костром и плахой

Предательски был схвачен граф Эгмонт,
Испанцы ликовали: "Победили!"
С Филипом Горном он на эшафот
Взошел и оба головы сложили

Но не поддались гёзы на террор,
И не поблекли в их знамёнах краски,
Сразил Эгмонта палача топор,
Но их возглавил принц Вильгельм Оранский

И ярость, что питали как один,
Согреет душу в стужу, как камин!

XI

Согреет душу в стужу, как камин
Стук сердца Неле, преданной и нежной,
В кругу друзей Тиль больше не один
И каждый гёз живёт святой надеждой:

Ярмо испанцев сбросить с шеи прочь,
И снова стать для Фландрии Народом!
Кто не умеет сам себе помочь,
Не заслужил ни славу, ни свободу!

Тиль с верной Неле много-много лет
Боролись с игом короля Филиппа,
Но разрядил наёмник пистолет –
Вильгельм Оранский пал в последней битве

Встал выбор: продолжать мстить за отца?
Конец ужасный? Ужас без конца?

XII

"Конец ужасный? Ужас без конца?
Что дальше? Бунт буквально захлебнулся...
Слабеет гнёт испанского венца,
Король стареет, больше не укусит!

Пора бы нам с любимой на покой!"
– Подумал Тиль, и встав перед народом,
Махнул всем на прощание рукой
И растворился, будто канул в воду

Неле исчезла сразу вслед за ним,
Но над толпой раздался властный голос:
"Дух Фландрии нельзя похоронить!
Храните молодой свободы колос!

Отдашь страну, иль будешь ей любим?
Что выбрать? Ведь хребет у нас один!"

XIII

"Что выбрать? Ведь хребет у нас один!"
– "Свободу!" – прокричали гёзы хором,
И тысячи растроганных мужчин
Простились с Тилем, что исчез, как морок

С тех пор прошло почти пять сотен лет,
Но Тиля добрым словом поминают,
И Фландрии на карте больше нет,
Страну теперь иначе называют.

Тиль в песнях и пословицах, везде!
О нём, поверьте, люди не забыли,
Воистину бессмертны будут те,
Кто за свободу кровью заплатили!

И на застольях часто слышен тост:
"Родился раз во Фландрии прохвост..."

XIV

Родился раз во Фландрии прохвост,
А мог родиться, например, в России,
Да где угодно! Ведь народ не прост,
И в трудную минуту много сильных

Готовы встать щитом, плечом плечу
И защитить поруганную землю,
Отпор дать мироеду-палачу,
Не дать себя поставить на колени!

Быть может, рядом Тиль? Устал он спать
И ждёт момента, чтоб расправить спину?
Враг наступает! Близок час поднять
Над головой народную дубину!

Сонеты – мой в Легенду скромный взнос.
А был ли Тиль взаправду? Вот вопрос!

XV

Тиль Уленшпигель шагает по земле,
Истёр подошвы краденых сапог.
Испанец – Бог, а Фландрия в дерьме,
Перевернуть игру никто не смог...

Попов, жирующих за счёт крестьян,
Заждался Дьявол, уж кипит котёл!
Не жди щедрот от тех, кто сыт и пьян,
Чумазый гёз, покорный, как осёл

Мешочек с пеплом своего отца,
Согреет душу в стужу, как камин.
Конец ужасный? Ужас без конца?
Что выбрать? Ведь хребет у нас один!

Родился раз во Фландрии прохвост...
А был ли Тиль взаправду? Вот вопрос!