В метель

Лучше идти уж и знать,
Что не добраться до цели,
Чем просто так пропадать
В этой февральской метели.

И, осенив крестом грудь,
Я положился на бога.
Взвыла бесовская жуть,
Стала труднее дорога.

Шел я и думал о том,
Что до весны не далёко,
И остывающим ртом
Клял эту вьюгу жестоко.

Не помогло – лишь сильней
Дрожь обняла мое тело,
Жизнь пошатнулась и в ней
Будущее опустело.

Крикнул тогда во всю мочь, –
«В смерти мне нет утешенья!
Слышишь, метельная ночь,
Дай мне хоть веру в спасенье!

Мало ль тебе я служил,
Песням твоим подпевая?
Мало ль тебя я любил,
В страсти твоей пропадая?

Так же ты платишь слуге,
Что как безумец рыдает
И по спасенью во мгле 
И по всему, что теряет?

Пусть пропаду я, но ты
Станешь простой непогодой
И от своей простоты
Будешь гонима природой…»

Вьюга рванулась, как хмель,
Выплеснув в лоно напасти
Злобы мертвецкую бель
В диком безумии власти.

И обрывая на миг
Бешенный вопль приговора
Света далекого блик
Вдруг пропустила, как вора.

Как же я трудно бежал,
Жизнь впереди различая!
Как же я слабо кричал,
Падая и вновь вставая!

Жесткие руки потом
Грудь самогоном мне грели,
А я валялся пластом
Под завыванье метели.

Где-то в полях за окном
Билась она и металась
И налетала на дом,
Словно за мной возвращалась…

Буду я долго болеть
Раной душевно-великой.
Буду метели я петь
В честь красоты ее дикой…