Stuffs and Spliffs

Skiffle Kids "Stuffs and Spliffs" 2021

Skiffle Kids
Money for Money (take 1)
4:07
Skiffle Kids
Cross-zero (take 2a Wahwah)
4:12
Skiffle Kids
Glenfiddich Beat (take 1a)
4:21
Skiffle Kids
Garage Rock (take 1)
3:05
Skiffle Kids
Mistress (demo)
4:00
Skiffle Kids
Syrup Drug
3:10
Skiffle Kids
Madison Montag Lo-Fi Rap (take 1)
4:21
Skiffle Kids
Vape and Crack (take 1a)
5:19
Skiffle Kids
Smoke and Pain (take 2)
3:36
Skiffle Kids
Chic de Moscou (take2 EQ EDIT)
0:01
Skiffle Kids
Traffic Jam Reggae(demo take 2)
4:28

Bonus tracks:

Skiffle Kids
Once I Was a Good Boy (demo 1a)
4:33
Skiffle Kids
Scarlett Flint
4:03



ЖИЗНЬ В ДЖУНГЛЯХ ПЕРЕМЕН                Samuel Krig


Когда председатель Московского Союза Литераторов -заслуженный деятель культуры России, поэт и прозаик Виктор Анатольевич Соколов предложил мне, в приватной беседе,
занять, вместо него, место председателя МСЛ, я отказался.
Теперь стало очевидным то, что в этом я трижды был прав!
В России шел 2012 год.
Здание, в котором, на втором этаже слева, располагался Союз Литераторов — этакий гибрид
из потуг Алексея Алексеевича Дидурова — руководителя Рок-кабаре «Кардиограмма», и, в последствии, Виктора Соколова, находилось во дворе музыкальной школы, слева от входа, если стоять к школе лицом. Небольшой двухэтажный домик за оградой, в которой присутствовала калитка.
Раньше там был отдел путёвок Госплана СССР, где старшим экспертом по вычислительным машинам в Главном Вычислительном Центре работала моя мать.
Лестница на второй этаж в МСЛ была деревянная, и довольно крутая. Когда ты заходил в помещение, сразу попадал в маленький «предбанничек»: справа — туалет, слева конференц зал. За третьей дверью — кабинет правления Союза, с неизменным секретарём Александровой, которую я терпеть не мог, и председателем МСЛ — писателем Соколовым.

В конференц зале периодически проходили собрания членов Союза.
Все эти «посиделки» за чаем чем-то напоминали мне принятие кандидатов в ряды ВЛКСМ, или нечто в этом роде. Несколько человек решали, что «хорошо», что «плохо».
В МСЛ я дал несколько рекомендаций — двух мужчин приняли.
Один из них — видный деятель эксклюзивной российской литературы рок-андеграунда
музыкант, поэт и писатель Лев Мелодинский, весьма талантливый человек, впоследствии взявший себе псевдоним Акиба Тунгусский. Иногда я обращаюсь к нему за нашими раритетными фото времен группы «Бульварные Никто». Второй человек сейчас уже не представляет для меня совершенно никакого интереса, по-моему его фамилия была Козлов.
Однажды Виктор Анатольевич обратил моё внимание на тот факт, что после «внутренних»
чтений Союза внутри фортепиано им были обнаружены фантики от конфет, и сигаретные окурки в женской помаде. Я засмеялся, и спросил: А бутылочку пустую они в окно выбросили? Он ответил: Нет, в туалете стояла.
Что можно добавить по этому поводу? Какие манеры у человека — такие и его произведения.
По своим акустическим параметрам тот зальчик был скорее пригоден для выступлений «кспэшников», или же его могла использовать для репетиций, и записи Lo-Fi треков
какая-нибудь московская панк-группа.
Помещение бильярдной в ДК «Энергетиков» на Раушеской набережной, где мы записали demo баллады «Хозяйка Дома Молчаливых Стен», «Yeap-Yeap», «Зеркало лорда Байрона», и крутой панковский трек «Wolfgang»«выглядело более внушительно, так же как и аппаратура.
Я думаю, что всем этим стареющим литературным дамочкам хотелось чем-то себя встряхнуть, но их сухое винишко не виски с коксом, и не spliff.
Кто-то из них звонил на мой домашний московский телефон, но я отклонил все их предложения о концертах, в частности выступление в одном из помещений музея В.Маяковского.
Какой вывод из всего этого? Теперь их нет, и снова дышится свободно, и легко.
Первым из МСЛ ушел я, после меня ушел Виктор Соколов.
Не так давно я видел в сети фото тех женщин, на нём они кормили голубей возле
кремлёвской стены.
Пришли другие имена, теперь я ни в чем себе не отказываю, и никого, кроме своих соратников и компаньонов, к себе не подпускаю.
Моя мать сказала мудрые слова: Умей держать людей на расстоянии!
На том стою, как говорится, и процветаю, все выгоды — на лицо.
Барский образ жизни может позволить себе далеко не каждый. Но, если деньги, и связи,
позволяют так жить, это, во истину — шкатулка блаженства.

То,что касается моих воззрений на происходящее в России, сугубо моё, личное, мнение.
Вклад мой в искусство «андеграунда» России весьма весом, и это могут оспаривать только больные, или же некомпетентные люди. Естественно мы не обращаем на них совершенно никакого внимания, ведь это — «ущербные» персонажи.
Думаю, что в следующем году отправлюсь в Егнышовку — родовое имение моей знакомой журналистки. Сейчас мы заняты «оцифровкой» наших старых репетиционных записей,
среди них есть бесподобные шедевры, или «нетленки», как выразился однажды мой друг гитарист Алексей Спирягин, которого мы в своём кругу называли Том.
Мне напоминают: Обязательно запишите в своём исполнении стихотворение
Михаила Юрьевича Лермонтова «Бородино»!
Я улыбаюсь, и отвечаю им: Всенепременно!
Мои зимние упражнения в ораторском искусстве на Николиной Горе, в доме моей, ныне покойной, дворянской жены Татьяны Щировской, и в Фоминском, где на одной из улиц стоит
особнячок профессора физики Анны Халиловны Рахматулиной, в котором, в годы тяжелых испытаний, мне любезно были предоставлены мансарда и комната на втором этаже, не канули в лету. Продолжаю оттачивать свой талант!

Недавно читал произведения господина Михайлишина, и подумал — а почему бы ему не стать председателем Российского Союза Писателей. Иногда с утра в голову приходят интересные мысли.
Сейчас выдались четыре дня тишины, прислуга уходит в восемь, и приходит поздно.
Не докучает мне. Работаю в своём кабинете. Если вдруг слегка заболит голова — сразу
приём «скоропомощного» лекарства — анальгин и папаверин. Кофе, сигареты, отменная
еда, необременительное общение, прогулки по ноябрьской Москве.
Хорошо, что теперь у меня есть советник по важным делам — Наталья Богоявленская,
или как я люблю её называть, - «парижская Наташа».
Меня часто спрашивают: Почему Вам так легко пишется?
И я объясняю: Потому, что в ушах звучит трек сопровождения, а передо мной всегда наш студийный микрофон «Philips». При таком «раскладе» корректировка текста произведения получается идеальной.

Кто такой Сергей Воронцов? Это барабанщик нашей группы, мы иногда ещё называем его «граф Воронцов». С ним меня познакомил мой друг — детский терапевт Виталий Цаплин,
сын известного психиатра. Мне нравится беседовать с его мамой, она - преподаватель английского языка в академии. Приятная интеллигентная семья, семья светлых устремлений.
Виталий очень умный, легко может беседовать на любую тему, говорит на английском там, где это сочтет необходимым. Энциклопедический чувак!
Серж Воронцов. Внешне он чем-то напоминает легендарного барабанщика группы
«The Rolling Stones» Чарли Уоттса. На встречу со мной пришел с гитарой, и принёс два парика. Сказал, что группа должна выступать в «париках», я его тогда внимательно выслушал, и сыграл ему, ради первого знакомства, на его инструменте «Mrs. Vanderbilt» - вещь Пола Маккартни из альбома «Band On the Run». С тех пор он обо мне очень высокого мнения. Домой Серж любит приводить молодых женщин легкого поведения, пить с ними шампанское возле большого аквариума, среди студийных педалей, инструментов, микрофонов и проводов, а после заниматься с ними любовью на большой кровати.
Любимая фраза Сержа - «За ноты — убью!», вот, примерно такой господин Воронцов.
Deep Underground — одна из самых удобных «площадок» для осуществления творческих замыслов.*
За последние три года вокруг нас крутилось очень много разных персонажей
Каждый привносили что-то новое, а мы не гнушались ничем в достижении своих целей.
Я конечно не собираюсь «выкладывать» в сеть список женщин с которыми я спал,
но соблазн есть. На просторах России теперь всё можно. Это стало понятно сразу после истории с, печально известным, мусоросжигающим заводом.
Для меня Московский Союз Литераторов — прошлое. Советское прошлое. Иногда я смотрю матчи хоккейной суперсерии «Canada — USSR'72», там Фил Эспозито с легендарной клюшкой, у которой «заговорённый» крюк, Пит Маховлич и Жан-Поль Паризе…

Моя знакомая Тамара Туманова — преподаватель немецкого языка, как-то увидев у меня в руках на кухне пакет с нашими «раритетными» бобинами, сказала: Вы держите в руках миллионы!
Она была права, я ощущаю это новое время в новом качестве. Всё получается потому, что я
не сворачиваю со своей стези, где свет таланта — удивительный дар Господа!
Вера, что ощущается физически, дает мне право уникального выбора в джунглях перемен,
где порой, как с мачете, продвигаешься вперёд сквозь густые заросли тупизма, и хейтерства
тех, кому Господь ничего не дал.
Если я сумею отыскать в наших архивах акустическую версию альбома «Maison de Plaisr»,
мы обязательно «оцифруем» её. *
В звуках этих гитар — Вечность!

SNOWS OF KILIMANJARO

Снега Килиманджаро не дают мне мирно спать.
Я отдал всё тебе. Скажи, что мне ещё отдать?
Там улицы как плети, каждый угол мне знаком.
Луна невзгод – серебряная фляжка с коньяком.
И губы, словно устрицы жемчужины хранят.
За дверью кабинета – Ниагарский водопад.
Осколки искушений, Шопенгауэр в руке
В одной из комнат куклы ждут чудес на потолке.
Мой Fender тихо плачет, этот плач похож на стон.
В пластмассовых сердцах нет скорби, только пыль имен.
О чем-то вспоминаю, вновь сажусь за круглый стол,
А в тридевятом царстве дети пляшут рок-н-ролл.

Фломастерный автограф на обложке с Бетти Пейдж.
Пробьют часы и тишина прошепчет: Love is strange.
Севрюга вместо хлеба, сверху – черная икра.
Есть женщины Мальдивы, есть мужчины доктора.
Ослепшие от дури, Бог не Золотой телец.
Иллюзии Титаник их билет в один конец.
Макаки на верёвках, на пружинках дураки.
Того глядишь, запишут в золотые бурлаки.

Ходили с красным знаменем. Румянилась заря.
Вдруг расстреляли нашего последнего царя.
Колючая Россия. Всюду – горе от ума.
Пойдем-ка в «Dollin House», что стоять – пришла зима.

Пусть святость в колыбели ждёт начала лучших дней.
И то, что мы успели, не исчезнет рядом с ней.
Любимая не плачь, ведь мы живем с тобой в раю.
Забудем о плохом, я колыбельную спою.
Альбина улетает в Монреаль.
Никто не может знать того, что будет – прочь, печаль.*
Израненной душе любовь – спасительный приют.
Зачем спешить, мой друг, туда, где никого не ждут.

сентябрь 2009
Николина Гора. Дом Татьяны Щировской.

Note: * Коррекция строки > 12.01.20 14:07


SATURDAY STUFF NUMBER 5* Samuel Krig
working version 2

За австрийским фортепиано я сидел в гостиной после ванны,
C бутылкой «Famous Grouse» и сигаретами «Kent».
Их дни текли рекою мутной /мимо меня/ в слабостях минутных
Без иллюзий и акцента на слове «Rent».
С татуировкой инопланетянка, что тусит без Angel Dust и сканка,
Затуманила собой ненадолго мой взгляд.
Дети семплерных коробок, жесть трамвайных остановок,
Хайп, Shoegaze и улиц привычных яд.
Я послал сегодня круто к бакам/ трех тинейджеров «тупако»,
Пришел домой и рухнул в свою кровать.
В этой прыти рок-н-ролльной старый тонус алкогольный,
Чтоб в пути себя ничем не ломать.

Фишки Дарьи Оробинской, полчаса в подземке душной, свинской,
Кофе, стейк и Рони Вуд, победивший рак.
Всё вокруг лишь созерцание, философия чистого сознания,
Где не тонут в пучине «Titanic» и крейсер «Варяг».
Вот Goggles стильной Николеты, сетевых красавиц секс-амулеты,
Кентавры снов, Jay Z и британский рок.
Наверно в жизни всё стало лучше без гонконговских липучек
И тех, кто хотел, что бы я ничего не мог.
Жернова капитализма, журнал «Проблемы Битнеризма»,
McShefield с лютней точно Муромский коуч Online.
Да, когда-то был Том Спирягин, Кей Джи на басу и сплошные напряги,
Но, теперь в кабинете pipe и скандинавский дизайн.

Поклонница Снуп Дога ставит/ нам «лайки» и ничем мозг не давит.
Самарским школьницам эта деликатность к лицу.
Вспомню многостаночницу Майю, разрежу на две части папайю.
БГ не прав,/ этот рейс не походит к концу.
Плакаты с лицом убитого Цоя, сугубо коммерческая паранойя.
Здесь всегда избавлялись от тех, кто как невыгодный гость.
Брейк бит и гитара в духе гранджа, это не на задворках Лыткарино банджо.
Однако всегда есть тот, кому кинули кость.
Под арками Проф нет перемен и сомнений, здесь совсем ни к чему
Цирк больных поколений.
За старой школой Поле других Дураков.
Завтра никогда не умрёт, ибо знаю, Господь подарил мне все прелести рая,
Солнечный жезл и свет Его маяков.

Пять миллионов не могут найти работу, повсюду рабы кремлёвских ботов.
Куда ни глянь - за уродом стоит урод.
Как не вспомнить Корнелиуса Вандебильта,
Когда отрываешь сгоревший фильтр,
Он сказал: Черт бы побрал весь этот народ.
Настя пьет шампанское и курит сигару, мы здесь как пираты с Мадагаскара.
Я давно не смотрю их TV и не читаю газет.
Рок-лаборатория стрёмная хата,
О ней нельзя говорить без джефа и мата.
Поеду, проведаю Кэт, вот и рассвет.

Дай мне мой spliff.
За дверью твой chief.
Love is delight.
It’s gonna be alright.

Дай мне мой spliff.
За дверью твой chief.
Love is delight.
It’s gonna be alright.

17 августа 2019 > изменения в пятой строке номера
23:56

25 августа 2018
17:08
13:26
7:37
6:29

Note: Rehearsal > Record > August 25/ 2018 Saturday




COUSIN ALCOHOL Samuel Krig

Я долго шел грязной унылой дорогой,
Где другом моим был кузен Алкоголь.
Он ждал то в гостиной, то возле порога,
Вбивая мне в голову адскую боль.

С опухшим лицом в ванной комнате ночью
Искал я осколки разбитой души.
А ветер безумный рвал прошлое в клочья
И в трубке дымился убойный гашиш.

Гитара стояла могильной лопатой
В углу странной комнаты сумрачных грёз.
Я был то матросом, то павшим солдатом
Пытаясь спастись от непрошеных слёз.

Ко мне заходили какие-то люди,
Шептали, что скоро отброшу концы.
По тонкому льду без привычных прелюдий
Скользили их фраз желтые леденцы.

В будёновке сальной аидский придурок
На битом паркете, в обнимку с мешком,
Как гуру втирал мне trash контркультуры,
И Диккенс молчал под его башмаком.

Там ржавые гвозди невнятного быта
Торчали в неделях тупой пустоты.
И словно блокадницы старой корыто*
В те окна въезжало подобие мечты.

Я долго блуждал в джунглях их паранойи,
Но всё-таки вышел в лазурь её глаз.
И мне не указ голоса тех героев,
Что нынче иконы для многих из вас.

В других телефонах дурацкие шутки.
В других зеркалах лайф вертлявых макак.
На черный чулок уличной проститутки
Упал серый пепел былых передряг.

Растаяла в дымке скитаний дорога.
Вновь сердце волшебно как Мадагаскар.
Господь мне судья, но не судит он строго
Того, кто сумел сохранить его дар.

23 января 2018

4:13

Note: Rehearsal > January 23/ 2018 Tuesday

*Жительница Санкт Петербурга Александра(баба Шура)
у которой некоторое время жил Сэмюэл Криг.
Дом её находился на углу
Обводного и Московского.






Note:  * На фото - фронтальная обложка альбома "Stuffs and Spliffs" (январь 2021) группы Skiffle Kids.