Коммунист

Как-то помню, ещё в детстве, я пацан, душою чист,
Просмотрел и поразился – фильм с названьем «Коммунист»
Там играл артист Урбанский, я был просто потрясён,
Как красиво погибал он, как он духом был силён!

Гады в ужасе стояли, обступившие кругом:
Ведь убили, расстреляли и боялись всем гуртом.
Вот она, святая ярость, бой за правду, до конца,
Он лежал, дождь осторожно смывал кровь с его лица.

Мы взрослели, развивались, и Островский весь прочтён,
Умирающий Корчагин не скулил, не побеждён.
Коммунисты не сдаются, смертью их не испугать,
Из другого материала они плавились видать.

Когда мыслить научился, понял я одну деталь:
Стать не просто коммунистом – закались сначала в сталь!
Это жизненное кредо и решают один раз.
Только так, а не иначе. Для себя, не напоказ.

В страшных днях боёв с фашизмом и на фронте, и в тылу,
Впереди всех – коммунисты для примера в ту войну.
Несгибаемые люди, героизма мощный сплав,
Как пример для поколений всех себя стране отдав.

Сталин создал это племя поразительных людей,
Отчизна крепла, развивалась, становилась всё мощней.
Когда он ушёл из жизни, корабль партии дал течь,
Не нашлось ему замены, чтоб наследие сберечь.

А случилось ещё хуже, Хрущёв у власти, ренегат,
Прочёл на съезде коммунистов о культе личности доклад.
Обгадил прошлые свершенья, повесил на вождя клеймо,
Тем подорвал к нему доверье – и пошёл корабль на дно.

Уверен, были коммунисты, герои Родины моей,
Страну отстроили руками не для себя – ради людей.
Но когда пришёл достаток: на столе икра, изыски,
Вдруг привычны стали взятки и пошли тогда приписки.

Демон в душах поселился, к злату страсть возникла вдруг,
Жить по-барски захотелось, забЫлся сталинский испуг.
Дьявол жадности и наглость превращали их в господ,
Из холопа в парт. элиту пёр вчерашний нищеброд.

Всё для статуса, карьеры, чтобы в обществе был вес,
Ячейки быдлом прирастали, не качеством – числом повес.
В Политбюро сидели лохи ум, честь и совесть той эпохи.
Суть проста, она не нова – к измене партия готова.

Вот я взрослый, уже дядька и советский офицер,
Своей верой в справедливость подавал бойцам пример.
На беседе с замполитом получил такой намёк:
Что «пора быть коммунистом, чтоб стать ротным, ты усёк?»

Никогда не думал ране, что окажут мне доверье,
Знал ведь точно, что мне рано, говорю без лицемерья.
«Комиссар» же непреклонен и твердО его пожатье,
Думал, что благословенье, в жизни вышло, как проклятье.

Но вот пришёл час испытаний, чреда Генсеков и Иуд,
Простые коммунисты "спали", не знали, что их предадут.
Они взирали на портреты почётных ветхих стариканов,
Дряхлеющих вождей–подонков, пустых партийных шарлатанов.

Не захотели распознать в чреде засосов и объятий,
Когда она произошла – подмена полная понятий.
Враги сумели нас искусно и развести, и обобрать,
Святое обесценить гнусно, Победу даже растоптать!

Где вы, святые замполиты, что целомудрие блюли?
Вы не убиты, целы, сыты – страну к развалу привели,
Никто из вас жизнь не покончил от унижения и горя,
Вы продолжали лицемерить, хваля уже пьянчужку Борю.

А тех, кто принял сан духовный и бородёнку отпустил,
Я даже обсуждать не буду, мне мерзко, да и жалко сил.
Кто был партийный идеолог с тех спрос, конечно же, другой,
Но нет, никто не застрелился и не был честен сам с собой!

И как итог – развал Союза, народ пассивен, всем плевать,
А миллионы коммунистов предпочитают наблюдать.
Смешно смотреть на замполитов, хамелеонов-подлецов,
Пустых засранцев-лицемеров, умевших делать лишь лицо.

В 17-м такое было, когда под звон колоколов,
Церкви и храмы разграбляли, пинками гнали всех попов.
А православные христиане, их много, что не сосчитать,
Взирали молча на кощунство, в глазах читалось – наплевать.

Пропала суть и церковь пала, позже – казенный коммунизм,
Всё повторялось, жажда денег, нажива правит и цинизм.
Ворьё во власти, кумовство, а взятки вовсе стали нормой,
На партсобраньях – коммунисты, на деле лишь пустая форма.

Почто мы, братья, измельчали, когда мы превратились в слизь,
Мы честь и совесть потеряли, видать герои извелись?
А те, что есть, тех за решётку. Никто ведь не откроет рот:
Машина, дача, огородик – вот, ты и спёкся, патриот!

Горжусь, что звался коммунистом. Обидно, что я им не стал,
Котёл со сталью, где варился – он безнадёжно остывал.
Не тот настрой и нет порыва, вместо героев только пена,
И как итог: в час испытанья – испуг, смятение, ИЗМЕНА!

Десятки лет живём в позоре, а все ж надеемся и ждём,
Что Русь поднимется с коленей и вот тогда вперёд попрём,
Что наконец свершится чудо, мы осознаем, кто мы есть,
И вновь незыблемыми станут Отчизна, Родина и Честь!

Напоследок обращаюсь я к замполитовскому сброду:
«У вас нет совести, подонки, вы загубили тьму народу!
Вас не забудут, не надейтесь, вы мразь, живущая вне времени,
Вы – факт трагических ошибок и продажности вашего сучьего племени!»