Аксель

   В детстве,я  ходила на фигурное катание. И всегда считала это своим главным занятием. Там были  хореография,  танцы,  музыка. Все очень разнообразное. Когда не было льда мы занимались физкультурой- бегали,прыгали,  делали разные упражнения. Школа меня занимала меньше. Иногда я шла  туда со страхом из-за невыученных уроков, или из-за предстоящей контрольной. 

      Но ведь на фигурном катании у меня тоже не все получалось. Но почему то мне нравилось преодолевать именно те препятствия, которые были  на фигурном, а не в школе. Моего первого тренера звали  – Юрий Михайлович. Он был мне очень симпатичен. И я старалась сделать все на отлично. Оказалось, что  от школы никуда не убежишь.  Как ни странно, она меня достала и на фигурном.

   Там была часть упражнений, которые  мы называли именно «школой». На них  надо было вычерчивать  геометрические фигуры коньками. Например,   большую восьмерку или восьмерку с петлями.  Мало того, что эти фигуры должны  были быть одинаковыми по размеру, так еще  надо было  проехаться  все 3 раза след в след.

  Считалось ошибкой, если ты разъедешься со своим следом на 3 см. Во время соревнований, судьи останавливась возле твоей восьмерки и,  смахивая варежкой со льда снег, внимательно рассматривали и замеряли разницу в рисунке следа.  Вот это и было для меня самым сложным - катить по уже проложенным кругам. Оказалось, что этого  я  совсем  не умею. Позже выяснилось, что и в жизни было точно также. Ходить по ранее проложенным путям я не умела, и всегда искала что-то новое для себя.

   Спасение меня ждало только на "произвольной", которая была  для меня всегда отдушиной. Но даже в произвольной, мне не охота было делать одно и тоже, и я каждый раз  сочиняла  программу  по ходу, вспоминая  обязательные фигуры.  А  вот музыку можно было выбирать какую захочешь, и я выбирала  любимых композиторов - П. И. Чайковского и  Дж.Россини, которые  тогда мне  очень нравились.

   Обычно мы катались  на открытой площадке, в мороз до минус 15 градусов. Когда температура опускалась ниже - занятия отменялись. Во время тренировок нам делали  20 минутный перерыв. Мы шли после первого часа в раздевалку, метров 100 от катка. Снимали ботинки с коньками и отогревали ноги. За время отдыха  замерзшие ноги   распухали и обратно в ботинок уже не влезали. Надо было запихивать их обратно и из всей силы тянуть  шнурки, потому что длины шнурков не хватало на увеличившуюся ногу. Самое трудное было дойти обратно до льда, потому, что ноги внутри ботинка ощущались так, как будто в них  были воткнуты  сотни   иголок. Потом мы опять раскатывались, прыгали и все было хорошо.

  Особенно мне запомнился прыжок – «Аксель». В отличие от  других прыжков надо было прыгать на хорошей скорости, выезжая и  слегка присев  на одной ноге вперед, при этом отвести  другую ногу назад, и с замахом вперед, как бы помогая себе этой ногой сделать прыжок,  а это значительно страшнее всех остальных прыжков, которые делаются из захода с движением назад.

   Чтобы  его сделать, надо было открыться пространству с доверием и с уверенностью, что все будет хорошо, присесть, почувствовать внутреннее ребро, а не зубцы, и прыгнуть далеко и высоко вперед. Первое время у меня ничего не получалось, как и у всех остальных девочек.  Мы ощущали только страх, и почти все падали  на колени, или просто тормозили, чтобы прыгнуть с места. Кроме страха был еще один момент. Прыжок выполнялся с левой ноги, а  приземлиться  надо было на правую. Вот эта смена ни у кого не получалась.

   Хотя на полу у всех все выходило, как надо. Загадка. Почему то голова не понимала, что от нее требуется и не давала команды на смену ноги в воздухе во время вращения. И мы все, отрываясь от земли, упорно приземлялись на ту же толчковую левую. Прошло много времени, прежде, чем  мы научились менять в голове эту ногу. А самое первое время я приземлялась  не только не на правую, но и даже не на левую, а просто на коленки. С высоты прыжка прямо на лед. Уж сколько раз я падала, нельзя и сосчитать. Наверное тогда я отбила все свои коленки и они стали плоскими и  круглыми. Но я не расстраивалась. Наоборот было интересно, как мы говорили, «выпрыгнуть» «Аксель». К слову сказать у Акселя полное имя- «Аксель» Паульсен, по имени того, кто его придумал. Но полное имя мало кто помнит и все называют его просто Акселем.

   А ведь «Аксель», это только маленькая часть всей программы. Были еще, вращения и другие прыжки. Потом я поняла, что все наши тренировки осенью – часовое бегание вокруг футбольного поля, хореография, прыжки, -это  все, для того, чтобы откатать программу в 3 минуты.  Мы пробегали по 10 кругов футбольного поля, чтобы выработать правильное дыхание, гнулись, растягивались, прыгали на полу и танцевали под музыку.  5 дней в неделю длились мои счастливые  тренировки в течение 8 лет. Так ковался мой характер.

   Теперь вы, мои друзья,  понимаете, что когда  я приходила домой, уставшая и счастливая, после отчаянной борьбы с Акселем, да еще на свежем морозном  воздухе, я уже не могла  думать о другой школе. Я ужинала и в 9 вечера спокойно ложилась спать, не делая никаких уроков. А утром я шла в школу с  небольшой тревогой в душе-а  вдруг спросят?