Восточная вязь

Заходит солнце красное
за горизонт далёкий.
Сменяются и красятся
под вечер облака.
На бал небесный - близкий и далёкий,
я пригласил тебя, любимая моя.

В который раз часы сверяя,
и глаз с дороги, не сводя,
я беспокоюсь и вздыхаю,
и нервно рукоять сжимаю 
кинжала Шейха Аб*Далла.

Вот, три огня
вдруг в небо взмыли,
зажглись три дюжины костров,
сигнальщики оповестили,
что едет в дом ко мне любовь.

Карета, золотом сверкая,
резною дверью запертая,
как молния в ночи блистая,
летит,  пути не выбирая,
среди барханов и песков с
шестёркой чёрных скакунов.

Все в золоте, огнём горя,
как будто стая чёрных птиц,
среди песков несут тебя,
Мельканье грив, хвостов, подков,
да свист бича, да вой волков.

Охрана в десять седоков
и десять наголо клинков.
В повязках все, не видно лиц,
кошмарный блеск пустых глазниц
из-под  искусственных  ресниц.

У сада, где ночная тень,
враз  резко все остановились,
все спешились, все поклонились
и в темноте все растворились,
при этом слова не сказав...

Твоя нога земли коснулась,
в саду вдруг музыка проснулась
и зазвенели бубенцы.
И трели флейт и пенье мандолин,
под  ритм восточных  тамбурин.

*О, милый, здравствуй, по твоей
я первой весточке летела.
Я нашей встречи, слов и тела,
как Бога ждут - всю ночь ждала!
И вот…. тебя я обняла.

Я умереть у ног твоих готова
за взгляд очей твоих суровых,
за сказку ночи, радость дня.
Ну! Поскорей целуй меня и 
во дворец свой пригласи!

*Пройдя мой сад благоуханный,
зайди в мой дом - гостьей желанной,
и в нем царицей будь,
в объятьях злата и огня,
ну и, конечно же, меня...

*Все слуги выстроились в ряд,
безмолвно ждут приказов и  готовы
все умереть за твой один капризный взгляд,
за блеск твоих очей
и нежных, и суровых...

* ..."Не нужно никого" -
твои глаза повелевают
и все безмолвно исчезают.
 
* ...Ну, здравствуй, пери, наконец, одни!
* Да, здравствуй, принц мой, я пришла...
О, страстный, вижу, вижу - ты мне рад!
И на руки меня подняв,
целуешь сотню раз подряд.

Пусти же на пол,  на ноги дай  встать,
в твоих руках я научусь летать,
в твоих объятьях можно птицей стать -
так закружил, что кругом голова,
вот сердце выскочит из зацелованной груди,
дай отдышаться - погоди.

Через весь дом, сквозь сто дверей,
тебя в хрустальный зал привёл...
Вот наше ложе, вот купель,
подушки - пух лебяжий,
их для тебя везли из сказочных земель,
где летом холодно, где осенью, весной дожди,
где снег и вьюга, и зимой метель.

Шагнув вперёд,
с меня свой страстный взгляд не сводишь,
со мной на ложе ты восходишь.
Шелка все сбросив, тело обнажив,
себя одеждой не стесняя,
руками шею мне обвив,

И предо мной совсем нагАя,
ты шепчешь: - Вот они, ворота рая.
Меня в объятья заключив
и замираешь, очи призакрыв.
Меня на подвиг вдохновляя.

Затихло всё, природа спит,
и лишь в саду неугомонный соловей,
покоя не даёт...
Концерт устроил средь ветвей
и заливается, и плачет, и поёт...

Шторы приспущены,
в чертогах полумрак.
Лампады тусклый дарят свет,
и всё блестит, искрится и сверкает.
И тихой музыки печальный стон,
и благовоний  аромат со всех сторон.

День отошёл давно,
ночь входит во владения свои
и изумрудный взгляд из-под бровей
в моей груди смерч и тайфун
тихонько пробуждает...

Сверкает золото, парча,
хрустальный звон со всех сторон,
шелка и бархат, в них мы утопая,
к друг другу тянемся,
целуясь и ласкаясь,
и нежность, и любовь свою даря.

А на столах, что возле нас,
струится красное вино,
бурлит и кубки наполняет,
на ложе места не хватает
и мы уже среди ковров, подушек, покрывал,
что кто-то золотом соткал,

Ласкаем стройные тела,
что нам природа в дар дала...
И поцелуями друг друга,
от пальцев ног и до бровей покрыв,
как будто огненным дождём,
с тобой к купели розовой идём,
друг друга нежно обнимая...

Вода прозрачная клокочет и взлетает,
и в брызгах радуга сверкает,
и нежно музыка течёт,
тебя всё больше возбуждая.
Прищурив изумрудные глаза,
встав на краю купели,
ты танцуешь.
О, как ты кровь мою волнуешь -
и грудью, и бедром ведя,
мой взгляд терзая не щадя...

Звон колокольчика -
хрустальный перелив,
его как будто ветерок с моря принёс...
И эфиопка молодая,
заходит в зал полунагая,
из-под ресниц нам улыбаясь,
на столик ставит с фруктами поднос...

Вот чернослив с орехами смешали,
клубника в сахаре, в спирту,
малина, что тает во рту.
Вот и хурма, и цинандали,
гранаты, киви и банан,
короче - вкусный балаган. 

Вот персики, что любишь ты -
их кожица, так на твою похожа,
и абрикос, и финики, и желто-красная алча,
и гордый ананас... всё, как в раю,
всё для тебя, всё для твоих прекрасных губ и глаз...

Опять обнявшись, в поцелуе,
мы в целое слились одно,
и влага по телам струится золотая,
как миллионы звезд сверкая,
смешав и соки, и вино.

Вот виноградная лоза - сочна,
прозрачна и чиста,
как счастья быстрая слеза..
Упруги ягоды её, как у груди твоей соски,
когда ты губы ими мне ласкаешь..

Струится сок из ягод на тела и
язычок твой сок тот собирает,
не пропуская ничего,
касаясь тела моего,
на каждом бугорке и впадинке подолгу замирая.

О, как боюсь касаний я его,
когда он страстью подгоняем,
глумится часто надо мной,
и рот твой соком наполняет,
я в бездыханьи - чуть живой.

В песках всю ночь цветы благоухают,
под утро прячут красоту в листву,
ни солнцу, ни песку не доверяя.
У сказок тоже есть начало и конец.
Волшебной ночи нашей срок истёк.

Повеял свежий ветерок,
и тронув розовым восток,
в листве резвится и играет.
*Что, пери моя грустная такая?
*Час расставанья близок, недалёк.
О, что-то грудь мою сжимает,
я расставаться не хочу,
но если кто-нибудь узнает,
что я здесь ночи провожу,
презренья я не избегу,
и град камней меня за это покарает,
толпою привязав к позорному столбу...

Казалось бы, за что судить...?
Мой принц, тебя я обожаю и
нежно к сердцу прижимаю, и всё ж,
должна я уходить...

Стоим, обнявшись, возле сада.
Грустим, полузакрыв глаза.
*Мой милый, ты - моя награда,
скользит и капает слеза...
А в небе красками играя,
как будто время подгоняя,
пылает алая заря...

*Я не могу уйти, любимый,
из рук твоих - от счастья,
от любви без зла...
А в это время за спиною,
неслышно, извиваясь и скользя -
в карету тихо заползла змея,
и средь подушек, притаилась у окна.

Последний поцелуй... Я затворяю дверь.
Карета тронулась. Гляжу печально вслед.
Ты что-то шепчешь, слов не разобрать,
руками машешь мне, но что, мне не понять
глаза какой-то паники полны,
и вдаль тебя уносят скакуны.

Я провожаю взглядом экипаж.
Вот, вредина, наверное, в отместку,
за то, что укусил её я за губу,
задёрнула на окнах занавеску...
 Уносят кони вдаль тебя.
И что-то не пойму.
Тревога, мысли и печаль
терзают грудь мою.
Мне непонятен был твой
жест и в ужасе глаза,
я что-то, где-то пропустил.
Седлайте мне коня!
Мой чёрный конь,
мой верный друг,
растил, холил тебя.
С огромной гривой до земли
и в два метра хвоста.
Похож на грифа, что летит,
широкий шаг копыт и пыль как смерч,
как ураган за нами в след клубит.
Нет в мире ни в одном краю красивей скакуна.
Мы словно братья, ты и я, и будто кровь одна.
Ни разу не коснулась плеть и шпора, друг, тебя,
обязан жизнью я тебе - спасал ты от врага.
Вот и сейчас прошу, молю:
* Не пожалей огня!
Ты помоги мне ту догнать,
кого люблю так я.
Вот на развилке трёх дорог,
у чёрного камнЯ,
на всём скаку перед каретой,
вдруг очутился я.
Рванул, что было сил,
сорвавши с петель дверь,
и взор мой ужас охватил -
в углу кареты зверь.
В глазах огонь, готов к прыжку,
раздвоенный язык,
но мой кинжал ещё быстрей
и мёртвый враг поник.
Лежит отдельно голова,
от тела в двух шагах.
А на груди моей любовь,
дрожащая, в слезах.
              ***
Что дальше?
На вопрос отвечу вам.
В подробностях, позвольте утонуть!
Да будет с нами мир,  мечты небесной сила.
Мечтая  в жёны взять тебя.
Спешу к тебе!
Не зря ж меня твоя родня,
на праздник ближний пригласила!
В песках есть множество тропинок и дорог,
для тех, кто в этом что - то понимает.
Тут каждая песчинка, бугорок
ступившего в пески предупреждает,
что лёгкий путь его не ожидает
и есть закон песков, а он суров и строг.
И за беспечность он карает.
Я с караваном, что нагруженный дарами,
вступил в пески...
Погонщики ведут уверенно вперёд
пятнадцать кораблей пустыни и коней
чтобы пасть ниц и преклонить колени
у дома твоего, у храмовых дверей.
Моя мечта, иду к тебе.
Везу дары, которым нет цены:
и золото, и пряности, и шелк....
Везу к ногам твоим сквозь холод ночи, дня жару,
для той, которую я спас,
которую всем сердцем так люблю
и в жены, вымолив согласие отцов,
как божий дар, принять готов.
Восьмые сутки мы идём,
кругом пески, пески, барханы.
Ни разу мы не встретили в пути.
ни зверя, ни жилья, ни караваны.
Песков огромный океан,
а посредине - караван,
которому ещё идти, идти.
 В пустыне есть короткие пути,
но тайну их не всякий знает ..
свернув с дороги, кто не знает,
в пустыне часто погибает.
Такой дорогой ты ко мне,
я точно знаю, прилетала.
И на расспросы все мои ты,
ухмыляясь, отвечала:
- Дорогой этой тот пройдёт,
кто мне кольцо моё вернёт.
И в губы нежно целовала.
Дорогой длинной, не прямой
везу кольцо к тебе домой,
лишь верой и любовью душу укрепляя..
Молясь: - Не сбиться бы с пути.....
О дай, Господь, всем нам дойти.
Вот день десятый, он настал,
решили сделать мы привал...
Так как осталось день идти,
костры решили развести
и праздновать успешный выход из песков,
где не погиб никто, не обессилел и здоров.
Всю ночь вокруг костров все ели, пели, и плясали.
Джыз быс и плов, что в казанАх, баранина на
вертелАх, вода и фрукт, что слаще нет и чай,
и всех цветов шербет...
Вот, чуть забрезжился рассвет,
вперёд я вывел быстрых скакунов,
чтоб вестью радостной наполнили твой дом,
и встречу нам, чтоб звёзды подарили.
Навстречу нам спешит отряд бойцов.
Лица закрыты, только щёлки глаз.
В одеждах чёрных на верблюдах боевых,
невиданно огромных и косматых.
Все с факелами выстроились в ряд,
чёрною цепью стали перед нами.
При каждом меч, копьё и щит,
и всё сверкает и блестит.
Вперёд навстречу выезжаю, и, открыв лицо,
показываю руку, а на ней княжны кольцо.
И враз все копья опускают.
Все понимают, что пред ними господин.
И все, ликуя, как один, гигикая и
в воздух из ружЕй палЯ, всевышнего,
как могут восхваляют,
и окружив наш караван кольцом -
нас с почестями до дворца сопровождают... 
Ещё немного и пески,
как в сказке мудрой расступились,
и мы пред градом очутились.
Врата огромные открылись
и в княжий город Аргакан
Магриб садэ КарАбадан
гружёный входит караван...
Учуяв воду, кони ржут,
ревут верблюды, шум и гам.....
Народ валит со всех сторон, полно детей
и тех, кто кошельки опустошает,
когда в толпе вдруг  кто-то зазевает.
Увы, такое тоже есть у нас,
но не про это наш рассказ.
Через весь город, меж фонтанов,
средь ярких роз, чёрных тюльпанов,
ступая гордо по плацу,
подходим к княжьему дворцу.
 Вокруг фонтанов детвора, танцует,
пляшет, скачет и резвиться,
цветов невиданных нигде
волшебный аромат струится.
Остановились, караван ложится.
О сердце, как ты начинаешь биться...
Сейчас увижу ту, к которой дни и ночи шёл.
К которой голос среди ночи,
под звуки флейт и тамбурин,
летел через пески один,
не ведая преград
и расстояний в счёт не принимая.
Ещё мгновенье - и в объятьях  дорогая.
 И слёзы радости струятся по щекам,
и поцелуям нет конца,
и в небе радуга сияет-
предвестник свадьбы и венца,
что головы влюблённых увенчает.
Нет для любви ни страха, ни преград..
И расстояния не помешают, тому, кто искренен,
и всё равно - он беден, иль богат,
тому, кто любит, верит и мечтает.
В рассказе этом нет ни вымысла, ни лжи!
Двенадцать сыновей у госпожи,
и княжество - доселе процветает.
А.К.