Российским друзьям

РОССИЙСКИМ ДРУЗЬЯМ.
Нет, не стоит примеривать позы, напяливать маски,
Если стыд за страну не дает очевидность признать:
Ваши головы втянуты в плечи без всякой указки,
По привычке, всегда и везде, ибо так выживать

Вы приучены с самого детства в «свободной», «великой» –
В основном лишь размерами, вовсе не сутью стране.
Этот страх будто въелся вам в кожу, и будто пропитаны
Им и воздух, и треснувший лед на весенней Неве,

Вашей дружбы, пусть искренней, вялые недообъятия,
Непожатость вполне вам протянутой кем-то руки,
Ваши скрытые мысли, пристрастия и неприятия,
Что всегда недосказанны вами, хоть в вас глубоки.

Всё пропитано страхом, который «привычкой к порядку»,
«Дисциплиною граждан» с издевкою те нарекли,
Кто к нему приучил вас как будто к той главной повадке,
Что позволит вам выжить на этом кусочке земли.

Регистрацию спросит девчушка, придирчивым взглядом
Вдруг окинув, немного его под улыбкой прикрыв...
Ей немного совсем, быть может невинные двадцать,
Но понятны уже ей условия здешней игры.

И серьезность и цепкость, в лице ее юном застывшие,
Исполнительной хмуростью чуть омраченная бровь,
Говорят лишь о том, что убогими страха привычками
Пропиталась навечно невинная алая кровь.

Вы начнете себя убеждать и настырно рассказывать,
Что не так уж всё «плохо» и устлан особенный путь
Не одними лишь розами... значит – не надо навязывать
Самобытной стране инородную, чуждую суть,

И конечно – хотелось бы видеть кого-то другого,
На том троне, который бы сам Мономах пожелал,
Но привыкли уже, притерпелись – и что тут такого?
Все желают привычного и наименьшего зла...

Но под все размышления ваши простым знаменателем,
Встанет то, в чем признаться вам стыдно, до боли подчас:
Вы боитесь встречаться излишне с давнишним приятелем,
Потому что он вслух говорит обо всем без прикрас,

Лишний раз вы боитесь пройти до порога чиновного,
Потому что держаться умнее от них в стороне,
Даже если забрать у порога по праву и кровное,
Подошла вам нужда – ведь возможно такое вполне.

Вы привыкли ходить пригибаясь и часто на цыпочках –
Не по центру конечно, но и не по кромке пути,
Ваша сгорбленность стала осанкой, а трусость – привычкою,
Что видна даже с внешне как будто бы ровной спины.

Никогда не познать вам ни вдоха, как поле раздольного,
Ни походки вальяжной и грузной свободой ее,
Наслаждения мысли, прорвавшейся фразой невольною,
Улетевшей из губ в растворенное слишком окно...

И мне кажется часто, что страх этот – вам в наслаждение,
И попробуй у вас как судьбу его вдруг отними –
Пустота эта станет для вас будто мира крушением,
Мир без страха страшней утонувшей в потемках земли.

Страх – дорога и истина, в страхе – Вселенная
Обретает порядок, разумность, надежность, и вот –
Будто нить Ариадны, спасительно-благословенная,
Страх сквозь мира и жизни потемки привычно ведет.

Даже если вдруг вам подарить привилегию вечную –
Без боязни, с прямою спиною ходить напрямик,
Говоря по дороге, что хочешь, с бездумной беспечностью,
Вы сожметесь плечами и голову вдавите в них.

Подари вам весь мир и свободу, как мир же бескрайнюю,
Бесконечность небесную, ясную над головой,
Вы пригнетесь привычно, охвачены верою тайною,
Что лишь послан судьбою соблазн опасный такой.

Как захочется крикнуть подчас – люди вы, распрямитесь,
С великанов своих легендарных возьмите пример!
Но напрасно... Над миром бескрайним во вне воцарится
Ваших душ разрешенный «где надо» и четкий размер…

Прямота ваших душ и умов, ваших спин непосильною,
И сгибающей ношею станет... скажу без прикрас –
Потому что не миром по-рабски осанки вам выгнуты,
А тем страхом, что больше чем мир и Вселенная в вас.


17 марта 2017 года, Петербург