aere perennius

ямб захворал и рифму уронил.
он побледнел, он заболел верлибром.
ты помнишь этот кегельбан над Тибром,
куда ты после смены заходил?

там наливали кьянти и в дыму
жестикулировал пьянющий завсегдатай,
и по негласным правилам всегда ты
шёл поклониться именно ему.

и Замок Ангела и круглый Колизей
и прочие руины цивитате,
наполнены движением когда то,
сданы в архив, превращены в музей.

музей, греко-латинский кабинет:
гербарии, иконки, статуэтки,
прекрасно юной университетки
давным давно подаренный портрет.

aere perennius: окислилась вся медь,
зелёная коррозия бессмертья
покрыла город и поймала в сеть
все изваянья, жаждущие смерти.

знакомы бюстов гордые черты,
мы здесь обречены перерождаться.
смотрел на памятник, подписанный - Гораций,
но пригляделся, друг мой, это ж ты.

недолговечна медь, она - металл,
век медный тоже, друг мой, быстротечен,
и статуи гекзаметр не вечен,
когда разбит латыни пьедестал.

ты за рулём фиата очень мил,
утилитарность вкусу не помеха,
фиату свойственно изящество доспехов,
которые ты, впрочем, не любил.

сегодня рождество и валит снег,
и множество народа в кегельбане.
на рождество мы с другом ходим в баню
уже который год, который век.