Иконописец Карл Фюльбер

         

                Как дела, богомаз? Путь неблизкий лежит
                из холмистой Франконии к предкам церковным,
                коль под шинами велика галька  шуршит,
                а шоссейка гудит, как тюрьма уголовных.

                Мчат со свистом авто, и брюнетки бранят
                досточтимых мужей, чем грубей, тем коварней.
                В люльках пластиковых их младенцы сопят
                мимо города Бамберга, мимо пекарен.

                Ты педалями вертишь и песню бубнишь
                о моравских монахах и винных подвалах.
                Через месяц какой-то докатишь, глядишь,
                на границу до Греции в горных обвалах.

                По дороге на место, возможно, поймёшь
                отчего теперь немки чернявыми стали:
                Лорелея  утопла, а Рейн не проймёшь
                ни легендой о ней и ни кряжем вестфальским.   

                Фирмы выросли, будто грибы поутру.
                Много чёрной работы, и турку, и вору.
                А потом не узнаешь у школ детвору…
                В лес просёлок ползёт, а шоссейка под гору.

                Значит в лес поверни, там прохладней теперь
                под свистульки дроздов и сорок пересуды.
                Сколько было всего! Человек или зверь
                ближе к Богу на древних античных сосудах?

                Это ты, богомаз, говоришь со звездой,
                золотою дугой нимб святых покрывая,
                и дрожишь и трясёшься над тёмной доской,
                изучая мазки и скрижали Синая.

                В Назарет не дойти, а до Греции путь
                всё равно доведёт, хоть пускай без привычки.
                Надо только у дуба в жару отдохнуть
                и из фляги хлебнуть родниковой водички.

                Под маслины и сыр свежий хлеб отломить
                и, жуя свой обед, размышлять об иконах.
                Час-другой подремав, вновь педали крутить
                мимо кирхи в селе или птичьего звона.

                Всё влажнее кусты и всё ярче звезда,
                светляками роса опустилась на травы.
                На ночь в спальник улечься к подножью креста,
                что стоит у дороги, свернувшей направо.

                Как уставший крестьянин, мгновенно уснуть,
                различая сквозь сон лик Христа с плащаницы.
                Рано встать, подтянуть ослабевшую спицу
                и катить вдоль полей,продолжая свой путь.

                1992 г., северная Бавария (Поппенхаузен)