Осипу Мандельштаму посвящается

Осип Мандельштам

Я слово позабыл, что я хотел сказать.
Слепая ласточка в чертог теней вернется,
На крыльях срезанных, с прозрачными играть.
B беспамятстве ночная песнь поется.
Не слышно птиц. Бессмертник не цветет.
Прозрачны гривы табуна ночного.
B сухой реке пустой челнок плывет.
Среди кузнечиков беспамятствует слово.
И медленно растет, как бы шатер иль храм,
То вдруг прикинется безумной Антигоной,
То мертвой ласточкой бросается к ногам,
С стигийской нежностью и веткою зеленой.
О, если бы вернуть и зрячих пальцев стыд,
И выпуклую радость узнаванья.
Я так боюсь рыданья аонид,
Тумана, звона и зиянья!
А смертным власть дана любить и узнавать,
Для них и звук в персты прольется,
Но я забыл, что я хочу сказать, -
И мысль бесплотная в чертог теней вернется.
Bсе не о том прозрачная твердит,
Все ласточка, подружка, Антигона...
И на губах, как черный лед, горит
Стигийского воспоминанье звона.
1920 г.

Бруна
Прости мне, Осип Мандельштам,
Цепляюсь к давним тем словам,
Которые ты позабыл,
А может не было и сил,
Чтобы низать на нить судьбы
В беспамятстве. Уже гробы
Везде мерещились, и сон
Стигийский – погребальный звон
Над миром разносил, и рок
Готовился принять оброк
Со многих душ-психей. Писать
Бессмертно оставалось. Вспять
Оборотить не жизнь – полет
Безумной ласточки исход.