Подъём на спуске 2

Во времени привстав на стременах,
на вдохе воздух-свет не различая,
я растворяюсь в мире без меня
до мига восклицательного счастья!
Какое благо просто выбирать
и не из зол привычных наименьших
тот самый «наихудший вариант»
развития во времени и месте!

Всевластен бесконечно, отстрадав,
и волен по отсутствию пристрастий,
свои долги земные в срок отдав,
стыда и страха больше не стесняться! 
Внимаю сам, когда заговорю,
как воспаривший в поднебесье витязь,
насколько верю, вижу и люблю, –
всегда являясь, в сущности, событьем!

Хвалиться нечем, нечего хулить
с эгоцентризмом близким к мегацентру –
за всех совсем не стоит говорить,
наивности храня неполноценность!
Традиционно глупо и смешно
надеяться, что класс «евроремонта»
изменит что-то в промысле святом,
как, скажем, Солженицына в Вермонте!

Мои плевать, хочу и не хочу
в хватательно-сосательных рефлексах
культурных прав бесправных общих чувств
на случай, имя  в «век реминисценций»
давно отсохли мёртвою корой,
перемешавись с прахом ежегодным,
для игр, что завершаются войной,
став средством цели больше, чем негодным.

Ну, а эстрадно-уголовный мир,
лелея счастье подлого кумира, -
чью правоту, как голос не сравнить
с ничьим другим по тембру и калибру, -
несёт в себе немыслимый прокол
и сладость шока неизбежной смерти….
Со всеми вместе… и их нет ни в ком,
как не от Бога это «свято место»!

И что и как ни праздновать бы здесь,
какой бы красотой ни соблазняться, –
всего одна «спасительная весть»,
и больше нечем будет красоваться!
Звезды давно умершей видя свет
«той ночью, что не ведает рассвета»,
как ни хочу, но не желаю ведь
сравниться даже с милой сердцу жертвой!