Оборонительная

Ресниц частокол пред атакой острится,
пред пылом душевных (дворянских) коней,
не воинской конницы, что не боится
мечей, обороны и рвов, и огней.

Пред дивным укрытием кочки, болото.
Оно побывало в боях, на войне,
в осаде подкопов, набегов, налётов,
всегда оставаясь в бескровьи, броне.

Иль всё ж эта башня лишалась свободы,
опять получая счастливость, позор?
И после прохода дней, месяца, года
уже посильней возвышала забор.

Пегас мой труслив и галантен излишне,
меж стрел неумело и робко кружит.
Жалеет он крылья, маститость и высшесть,
а сердце влюблённое рвётся, тужит.

Одену его я в пластины бумаги,
в кольчугу из точек и букв, запятых,
подняв исчерниленно-жаркие флаги,
тряхнув позолотой кудряшек витых,

и, вытянув выправку ангельства, чести,
без войска, лишь с ротою рифм и лучей,
вспорхнём, понесёмся с конягою вместе
на ядра, картечь и дробины очей...



Екатерине Курочке