Киплинг

"Было семь часов знойного вечера в Сионийских горах, когда Отец Волк..." (Киплинг)

***
То ли на погоду, то ли раны,
то ли я волнуюсь о тебе.
Ироду не спится как Шерхану
в многоликой Дантовой толпе.
Лес земной пройдя до середины,
перебрав по горстке сад камней,
подниму один и брошу в спину.
Потому что нет меня страшней.

***
Прости меня так,
будто ангел небесный простил.
Мне тяжесть твою не сносить в  листопадной горсти.
Я ниже травы, и воды,
и земли под ногой.
Споткнешься,  подумаешь,
некому крикнуть -- на кой.
Но все же, но все же
без малого тысячу дней
ты ходишь по коже,
не сросшейся коже моей.

***
Пой лягушонок, расти звезда,
мякоть лимона,
кора осины.
Смерть начинается с ни черта
в области духа, отца и сына.
Жизнь устремляется в никуда
в изохромате сосны и ели.
Если над ней налилась звезда,
надо потрогать,
пока не съели.

***
Снова январь
в Сионийских горах,
сын человеческий нежен и гол.
Я не охотник за совесть и страх
и не купец
за последний обол.
Вытрясу шкуру из волчьей души,
кину шакалу
последнюю кость.
Брат мой клыкастый,
дела хороши,
я промахнусь
и забуду авось.
Вычешет гор золотой гребешок
спутанный мокрый подшерсток небес.
Сын человеческий
руку обжег,
род человеческий нет,
не исчез.
Верит -- овчинный, тулупий,
смурной,
женоподобный хранитель огня.
Сын наугад
согласится со мной.
Волк промолчит
и оставит меня.