Сказка. Глава семнадцатая

 Говорят, что глупый удаляется от зла, потому что не знает, как его преодолеть, а мудрый надеется на свои силы и борется со злом, чтоб его победить. А если силёнок маловато, но в драку ввязаться очень хочется? Что тогда делать?

 День да ночь, сутки прочь. Вроде совсем недавно Ваня в деревню приехал, но уже почти середина июня, а ведь и лето также быстро пролетит. Однако, стараясь об этом не думать, Ваня от души наслаждался всеми прелестями деревенской жизни. Вот только ребятишек в Кладах раз-два и обчёлся, потому как население деревни, в основном, состояло из стариков, а городские внуки предпочитали летом уезжать в детские лагеря или с родителями на море. Правда, иногда всё же мелькала на улице детвора, но почему-то преимущественно мелюзга, с которой Ване общаться не особенно и хотелось. А тут к Акулине Никитичне внучка Венерочка приехала и еле протиснулась в дверной проём бабкиной избы. Напоминала эта Венера снеговика, которого собрали из двух одинаково больших шаров, а потом, утомившись от работы, просто взяли первый попавшийся комок снега под ногами да и водрузили сверху, получилась голова.
  Акулина Никитична аж расцвела вся, скинула свой пёстрый фартук и облачилась в не менее цветастое платье. Весь день соседи проявляли бурную деятельность. То родители Венеры под предводительством тётки Акулины несколько раз в огород сбегали за парниковыми огурчиками, зеленью, редиской да морковкой, то в машину банки с маринованными подберёзовиками да боровиками таскали, потом к деду за мёдом пришли и укатили за лесной земляникой. Наконец, утром в воскресенье гости отбыли восвояси, набив свой Уаз Патриот под самую завязку и оставив дочку на попечение бабушки.
  На следующий день Венерочка выпихнулась из двери на крыльцо и стала медленно спускаться, вцепившись двумя руками в перила, при этом ступени от такого груза нещадно скрипели, а затем плюхнулась на скамейку у забора. Скамейка затрещала, но, однако, выдержала. Поморгав заплывшими глазками, девочка громко икнула и, достав что-то из кармана, принялась жевать таким же манером, как жуёт жвачку корова Нюрка. Ваня чуть не прыснул,наблюдая эту картину пока у колонки с ведром стоял. А тут и Акулина Никитична на крыльцо выскочила. Удостоверившись, что внучка благополучно добралась до скамейки, она приставила ладонь ко лбу и стала внимательно обозревать окрестность. Увидев Ваню, нёсшего ведро с водой, тётка Акулина расплылась в улыбке и призывно махнула рукой. Пришлось Ване поставить ведро и подойти.
- Здравствуй, Ванечка, какой же ты молодец. Я уж давно примечаю, как ты дедушке помогаешь. Правильно, так и надо. Вот только ведро-то больно полное не таскай, а то живот надорвёшь.
- Здравствуйте. Да нет, - отмахнулся Ваня, - мне не тяжело, я и два ведра могу.
- Да что ты, Ванечка, так и грыжу в твоём возрасте заработать можно. Зачем же рисковать-то? Даже не думай такие тяжести таскать. Я вот своей Венерочке и детское ведёрочко носить не дам, потому что жалею её. Ой, да ты ведь с моей внученькой не знаком даже. А ведь вы одного возраста будете, интересов общих у вас, поди, много, вот и пообщайтесь, а то у нас в деревне больно скучно без друзей-то. А Венерочка у меня умница, с ней поговорить - одно удовольствие. Ну, и чего ты столбом стоишь, застеснялся что ли? Знакомься уже. 
Вздохнув, Ваня подошёл к скамейке и пробормотал:
- Здравствуй, Венера. Меня Ваней зовут. Я внук Федула Ивановича, живу у вас в соседях, - и махнул рукой в сторону дедовой избы.
Не переставая жевать, Венера медленно перевела взгляд с пространства перед собой на Ваню и промямлила что-то невразумительное.
- Вот и познакомились!- радостно всплеснула руками Акулина Никитична.- А знакомство и отметить надо бы. Ты, Ванечка, часа через два к нам зайди, я пирожки затею, Венерочка очень их любит. И тебе тоже понравятся, Ивану-то Федуловичу не до разносолов, он всё больше с пчёлами занимается, а ты, я гляжу, совсем исхудал.
- И не исхудал я вовсе, не голодаем мы с дедом,- насупился Ваня.
- Ой, неужто обидела ненароком? Ты уж прости меня, Ванечка, конечно, не голодаете, вон сколько дорогих конфет закупили. Я ведь тогда в магазине краем уха слышала, как дедушка продавщице Валентине про твой День рождения обмолвился, будто он совсем скоро будет.   
- Ну, да, как раз на Ивана Купалу.
- Вот ведь умник ты какой, даже про Ивана Купалу знаешь!- восхитилась тётка Акулина.- Жаль, что Венерочка с родителями скоро за границу отдыхать уедет, а то бы мы тут как следует твой День рождения отметили. Но подарочек всё равно за нами.
-  Да не надо ничего,- смутился Ваня.
-  Нет, нет, уж не обессудь, без подарочка ты от нас не отделаешься,-
и, странно хмыкнув, впилась в Ваню щёлочками прищуренных глаз.
Ваня чуть не ойкнул, будто его иголкой укололи. А тётка Акулина расплылась в благодушной улыбке:
- Ну, ладно,не буду мешать, ведь тебе с Венерочкой интересней будет общаться. Она у нас каждое лето по заграницам ездит, много всего интересного повидала, очень это умственному  развитию способствует. Да не забудь, на пироги приходи.  Сверкнув фальшивым золотом вставных зубов, упорхнула за дверь.
   Ваня потоптался у скамейки, пытаясь придумать, что бы такое умное сказать девочке, чтобы не опростоволоситься. Венера уже не жевала и сидела, свесив голову на грудь, словно что-то интересное на земле увидела. Но ничего особенного под ногами Ваня не заметил, разве что куриное пёрышко трепыхалось, зацепившись за щепку. И тут девочка так всхрапнула, что Ваня вздрогнул от неожиданности. " Тьфу ты, да она ведь дрыхнет, а я, дурак, слова подыскиваю",- мысленно обругал сам себя и, взяв ведро, пошёл домой.
- Чего-то долго ты, народу что ли много набежало? - спросил дед, моя банку из-под молока.
Ваня замялся:
- Да, нет... Тётка Акулина поговорить позвала.
Перестав мыть, дед удивлённо поглядел на Ваню:
- Это ж откуда такой интерес к твоей персоне?
- Просто решила меня со своей внучкой Венерой познакомить.
- Просто, говоришь...- дед отложил недомытую банку.- Видишь ли, Ванятка, есть такие люди, у которых ничего просто так не бывает, а тётка Акулина как раз из их числа. Вот только не пойму, зачем ты ей спонадобился?
- Ой, дед, ну чего ты мудришь? Скучно Венерке, вот и захотела друзей ей найти. Только мне дружить с этой девчонкой что-то не хочется.
- А что так?
- Ну, стал бы ты, например, со снежной бабой дружить?   
 Дед хмыкнул:
- По крайней мере, она хоть не зудит над ухом. А коль молчит, то и за умную сойдёт.
- Ага, особенно если ещё и всхрапнёт, пока ты с ней разговариваешь.
Дед засмеялся:
- Вот ведь какой искусный ты кавалер, как девицу краснобайством-то своим усыпил. Видать, наговорил немало, аж речей недостало.
- Да ну тебя,- надулся Ваня,- вот возьму и не пойду к ним в гости.
- Ишь ты! - перестал смеяться Федул Иванович.- Прямо-таки диковина какая-то вырисовывается. Чтоб Акулина да в гости мальца позвала? А с какого такого рожна?
- Ну, в честь нашего знакомства с Венеркой.
Дед уселся на лавку и стал молча теребить бородёнку. А потом указал Ване на место рядом с собой:
- Присядь-ка. Видно, всё же обстоятельнее поговорить надобно. Ты, Ванятка, в Кладах житель непостоянный, посему в наших деревенских отношениях мало чего смыслишь. А я тут всю жизнь небо копчу и всех как облупленных знаю. Вот по этой причине и дивлюсь на твой разговор с тёткой Акулиной. Нет, ты уж не перебивай, а лучше послушай.
  Акулина ещё в девчонках непростой была, к ней на козе не подъедешь. Да и вся их порода, Арсеневых-то, больно уж скупердяйная да себе на уме. Чтоб кого-то угостили да приветили по простоте душевной, такого за ними не наблюдалось. А вот раздор между людьми посеять да втихаря кому-нибудь палки в колёса вставить - они мастера. А ещё по женской линии у них ворожеи да травницы урождались. Да и тётка Акулина тоже в этом толк знает. Наши деревенские бабы к ней до сих пор захаживают, то болячку какую просят излечить, то чтоб карты раскинула и поколдовала. Правда, говорят, берёт она за свои труды непомерно, а после её чародейств клиенток, бывает, так припечёт, что уж лучше бы к ней и не обращались. Да разве баб этим остановишь? Невдомёк им, что опасно идти к чёрной вдове за помощью в женском счастье.
- А почему тётка Акулина чёрная вдова?- удивился Ваня.
- Эк меня,- крякнул дед,- что-то разошёлся я совсем, язык ведь без костей.
- Нет уж, коль заикнулся, то договаривай.
Дед опять потрепал бородёнку и вздохнул:
- Хотя правда, чего тут особенно утаивать-то? Чёрная вдова и есть, коль троих мужей похоронила. И, вроде, мужики здоровые были, а вот полегли все, как сухая трава. Один сын у неё уцелел, теперь в городе каким-то чиновником заделался. К матери редко наведывается, всё больше по заграницам разъезжает, а Венерочку эту я у нас в Кладах только раза два и видел.            
- Да уж... Я читал, что чёрная вдова - это такой вид пауков, у которых самки самцов едят, злыдни какие-то. Тётка Акулина, вроде, не такая.
- Это да, на паучиху она не больно смахивает, да и за поеданием мужиков
 её пока никто не застукал. По молодости и вовсе милашкой была, парни к ней как пчёлы на мёд слетались, только быстренько от ворот поворот получали. А как пела-то на посиделках, аж за душу тянула. Ну, и вытянула себе в мужья спокойного, рукастого парня, Василием его звали. Завидный, однако, был жених, крепкий хозяин. Новую избу-двойню с заулком срубил всем на загляденье да к ней ещё крытый двор. Вскоре и сынок появился, жить бы да радоваться. Да не тут-то было. Испилила его Акулина: то это сделай, то другое переделай, да чтоб лучше, чем у других. Все деньги у себя держала, за каждую выданную копеечку отчёт требовала. А ведь коль погналась за ковригой, то и ломоть можешь потерять.
- Ты, дед, прямо как про старуху из "Сказки о рыбаке и рыбке" рассказываешь. Она тоже вначале только новое корыто потребовала, а потом так обнаглела, что решила стать владычицей морскою. Ну, и осталась у разбитого корыта.
- Вот-вот, так и случилось. Не осилил Василий все хотелки жены и с расстройства к рюмке прикладываться приловчился. Подрядится за бутылку к кому-нибудь поплотничать или на какую другую работу, ну, и напьётся. Акулина как с цепи сорвалась. Бывало, идёшь летом мимо их избы, окна настежь, а в ушах аж звенит от её ругани.  Потом и вовсе мужа с глаз долой в баню жить выгнала, а для помывки себе новую поставила. Совсем мужик от такой жизни опустился, ходил худющим да расхристанным. Так зимой в холодной бане и упокоился.
- Да за такое сажать надо! - не выдержал Ваня.
- Ишь, как раскипятился-то, мужицкий заступник,  остудись малость. За что ж её сажать? Она ведь не паучиха какая, мужа не слопала, он сам богу душу отдал. А за то, что ему в душу наплевала, у нас не сажают, вот так вот.
Дед вздохнул и замолчал.
- А с остальными мужьями как? - поинтересовался Ваня.
- Да почти так же,- махнул рукой дед,- Акулина ведь недолго во вдовицах ходила. Красота с неё не спала, улыбаться и петь не разучилась. Вот только хоромы её сгорели, всё же не минула она божьего суда. А изба, в которой сейчас живёт, ей от третьего мужа досталась. Теперь вот родовым промыслом занялась: ворожбой промышляет да с колдуном якшается.
- Это ещё что за колдун такой?- удивился Ваня.
- А кто ж его знает, пришлый какой-то. Лет десять назад на Выселках объявился. Всё по лесу да болоту рыщет. Тут даже слух прошёл, что он из Касьянова рода. Только враки это, потому как давным-давно извели весь Касьянов род под корень, я ж тебе об этом в письме писал.
- Ну, да,- кивнул Ваня,- помню.
- А коль помнишь, то в голову не бери, просто какой-то затейник слух пустил, турусы на колёсах разводит. А вот то, что я тебе про тётку Акулину рассказал - сущая правда, посему мне и не нравится, что она вдруг тебя в гости звать надумала. Неспроста это, Ванятка, уж поверь. Она ведь, как дудочка- манок, который не для музыки, а для охоты на селезней. Подманит глупыша, а охотник пулей и срежет.
- Это ты, дед, загнул так загнул.
- Может, и загнул, но уж лучше перебдеть, чем недобдеть. Нечего тебе к ней в гости ходить, такое моё мнение. А теперь пора и делом заняться, вон до сих пор банка в разводах, так до чиста и не отмыл.
  Вот так случайно и всплыла новая деталь в истории с разбойником Касьяном. Да не просто всплыла, а крепко Ваню зацепила. Он аж в горнице на кровати улёгся, чтоб хорошенько всё обдумать. А в голове назойливо вертелось: тайна, как сеть, ниточка порвётся - вся расползётся.