Над покоем

По тихому лесу берез и крестов
бродить одному без оглядки,
и чувствовать запах могильных цветов,
прохладный и чуточку сладкий,
и слышать, как плачут осколки миров,
с тобой в резонанс попадая,
и видеть сквозь рдяный осенний покров,
что там – только клетка пустая,
что цепи истлели, а пепел остыл,
и певчая птичка взлетела,
и кружится возле темниц и светил
без памяти и без предела…

Ах, память моя, тонкий пульс родника,
биение алой аорты!
К тебе прикоснешься, а ты глубока,
как море, покрывшее мертвых,
и глядя в тебя, начинаешь тонуть,
и в холоде смертного вздоха
на трещине льда обрывается путь,
в пучину уходит эпоха…
Былая Россия лежит в глубине,
сквозь сон безутешно рыдая,
и плач её стелется, оледенев,
как в поле поземка седая.

Но видишь её все светлей и святей,
заветной и горестной горстью,
и четырехзначные даты смертей
друг друга сменяют как версты,
и хочешь проснуться, и жаждешь лететь
к лазури апрельских проталин,
а в сердце поет колокольная медь,
и счастье растет из печали!
То родина веет весенним листом,
вздыхает березовым дымом,
и душу твою осеняет крестом
воздушная персть Серафима.

Опубликовано - "Литературная Газета", № 50 (6765) (16-12-2020).