Мужики да бабы

Все стихает, вечереет…
Дело ближе к ночи.
Прошли тучи, брызнул дождик.
Грянул гром разочек.
День как день - то в огороде,
То стирать на речку,
Воду ведрами носили,
Варили щи на печке.

Гладили, детям пригляд,
Уход за скотиной,
Как в России говорят:
Наломали спину.
В школе все учились вместе,
Вышли замуж рано:
Клеопатра (дед звал Клео),
Дуська и Татьяна.

Танька семечек набрала
Дела послала к лешим.
И подругам: «Молодухи!!
Выходите. Языки почешем».
Начали с погоды, с тряпок,
Как бы им в район сходить,
О теплицах, огурцах. Перешли
на мужиков. Начали им кости мыть.

Посмотри  мой пятый номер,
Мои крутые бедра.
Клеопатра размечталась:
«Мужик мне нужен добрый.
Чтоб был красив, меня любил.
Что б по сексу мастер.
Я готова, вместе с ним,
Вся сгореть от страсти!

А у меня, сказала Танька,
Слабости к  атлетам
Как гляну – мускулатура,
Я б отдалась за это.
Пресс, ведь это вам не пузо,
Бицепсы в предплечье,
Икры, шея – красота,
Все о ласке шепчет.

Дуся: «Видела я тех качков!
Хмурый, как дьяк думный.
Мне б веселый, озорной,
А главное – умный.
Если взять и рассмотреть
Что нужно для счастья
Эротичнее мозгов
Нет в мужика части».

Кому, как и что нравится
Говорили порознь
Танька: «Чтобы на груди
Черный,  густой волос».
Клео: «Чтоб с прической был,
Вкусно пах духами».
Дуся: «Пусть воняет потом,
Но главное - с деньгами».

В это время по маршруту
С города, на трассе
Высадил трех мужичков
Рейсовый УАЗик.
Первым вышел тощий Вася:
Кобель, стервец, бабник.
Звали его «ловевасом»
По деревне  Дрябни.

До селенья три версты
Чухают по хляби.
Ну, не молча же идти,
Пошел треп о бабах.
В городе меня целует
Кралечка, за ушком.
Видим, Васька, ты сотри,
За ухом-то, губнушку.

Надо б ей «лифон» отвезть
Замешкался с ней в парке.
Вдруг, во внутреннем, найдет
Моя Клеопатра.
Ты бы, закряхтел, Степан
Тайник, какой, смастрячил.
Какой там внутренний карман?
Ещё в нём спрячь заначку!

Вася интеллектуал!
Всегда при сложном деле.
Ведь не каждому доверят
Глазки ставить в двери.
И он решил, войду в село,
Не видели б ребята,
Я там найду себе дупло,
Буду в нем все прятать.

Загребал больной ногой
Степка Лопоухий. Сказал:
«Хреново стало у меня
Ребята, со слухом».
И, откашлявшись, добавил:
«Болит там, где грудина,
Дай мне Господи загнуться
Дома на перине».
Что-то сердце барахлит,
И давленье скачет,
Печень, почки-все ни к черту.
И что все это значит?
Регулярно так стреляет
В спине моей где-то.
Чувствую я, пацаны,
Не прожить мне лето».

На что Василий возразил,
Выслушав стенанья:
«Да ты простыл и скажи Таньке
Пусть протопит баня.
Ты траншеи взялся рыть,
Под фундамент дома,
Как теперь с подрядом быть?
Подведешь, Кулема.

Умирать тебе никак
Нет сейчас резона.
Ты хотя бы дотяни
До конца сезона.
Грунт замерзнет, деньги
будут все тебе упло;чены.
И Танька тебя похоронит
В гробу позолоченном».

Третий топал персонаж -
Пьяница, пропойца.
Таким нет веры. Он алкаш.
Хуже тех, кто колется.
У всех деньги занимал,               
Но … отдавал, вроде.
По дороге отставал.
Не мужик - пародия.

На дела никто не брал.
Так, копал могилки.
Воровал, где мог цветмет,
Сдавал картон, бутылки.
А стояло у него -
В сенцах только ботинки.
Плюс фамилия была,
Хоть смешно – Бутылкин.

Вот показалось и село,
Видно уж избушки.
Замолчали у калитки
Жены их, болтушки.
«Из тех трех, кто на бугре
Дальше всех отстанет,
Колченогий мой «атлет»,-
Заявила Таня.

«Не скажи, последний мой
Вишь, на штанах заплатка.
Ну, зараза, снова в хлам.
От гад, пропил зарплату».
Клеопатра: «А мой рыщит,
Всё носится как мячик,
Видно, кобель, тайник ищет
Что б от меня заначить».

Наши бабы знают всё!
Дружно побежали
С воплями: «Ой, ты вернулся!»
Мужей обнимали.
Вася выбросил улику.
Вот деньги побоялся.
Таня в Коли по карманам,
Полтинник набрался.

У Степана, а что скажешь
Дошел, и слава Богу.
Танька обняла его,
Пошли нога в ногу.
А где же те, о ком мечтают!?
Нет на Руси всем столько.
И ищут девушки-славянки
Счастье на востоке.
© Дроздов В.И., 2007