Чары. У судьбы!

    Если бы любовь была источником не поэтического, а логического духа,
То у каждой человеческой судьбы существовала бы абсолютно одинаковая любовь*
И все бы повторяли одно и то же признание в любви – вновь и вновь!
Но разве логика – это любовь?
   Нет, природа наделила чувства особым, высшим чувством – чувством любви,
Которое стоит, словно Солнце над горами -
Горами, логически и геометрически похожими друг на друга,
Но не дарящими чары тепла без Солнца сами!

_______
*  Если бы язык был продуктом не поэтического, а логического духа, существовал бы один единственный язык. /Фридрих Кристиан Хеббель (также Геббель, нем. Friedrich Hebbel; 1813-1863, немецкий драматург. Лауреат премии Шиллера (1863). Крупнейший драматург в период между Шиллером (вошёл в историю мировой литературы как пламенный гуманист) и Гофмансталем (выразитель идей декадентства в австрийской литературе конца XIX века - начала XX века, характерными чертами декадентства обычно считаются отход от общественности и отвращение к повседневной жизни (taedium vitae), что проявляется в искусстве отрывом от реальности, поэтикой искусства для искусства, эстетизмом, модой на демонизм, преобладанием формы над содержанием, стремлением к внешним эффектам, стилизации и т. д.).    Основной проблемой создатель современной бюргерской психологической драмы, каковым является Хеббель, считал взаимоотношение индивидуума с обществом.   
Познакомившись с философией Гегеля и его диалектикой, Хеббель переносит все социальные конфликты своего времени из мира реального в мир идей и признаёт борьбу идей высшим принципом драматического искусства вообще; развертывание общественных коллизий и вечный прогресс Хеббель мыслил по гегелевской триаде: старое и новое, уходящее и становящееся сталкиваются и в страстных муках рождают новую форму бытия.  При таких исторических столкновениях становится особенно ясной необходимость в сильном индивидууме для выявления вечной идеи. В противоречии со становящимся, погибая в борьбе с «всеобщностью», индивид создаёт новое бытие.  Идя своим путём, сильный человек совершает преступление, ибо отделяется от целого, к которому принадлежит, но это преступление неизбежно: на нём зиждется прогресс «мирового организма». В этой неизбежности Хеббель видит сущность трагического. Для разрешения этих конфликтов Хеббель в своих первых двух трагедиях («Юдифь», 1841 и «Женевьева», 1843) нуждался ещё в сверхчеловеке, в святых./