Елка

Незаметно, неизменно
где-то в сумрачном лесу
снег и дождь попеременно
треплют елку за косу,

солнца луч ласкает «лапы»,
золотит виски луна,
ветры – местные сатрапы
ель стращают: «Жизнь сложна,

вот наступит очень скоро
день убийственный, как гром,
от судьбы жди приговора –
дровосека с топором».

А мороз седой, трескучий
больно щиплет за бока,
но приходит сон тягучий –
чудных образов река.

Возникает резко, смело
мир невиданный досель –
небосвод белее мела,
блеск огней купает ель.

Лес – мираж, воспоминанье,
вместо солнца дарит свет
трехголовое созданье,
свет же льется на паркет.

Ветер вымело наружу
за таинственный Можай,
он унес с собою стужу
да снежинок урожай.

А заместо ветра басен
хоровод людских теней,
воздух крут, взрывоопасен,
время мчится всё быстрей,

вдаль протягивая руки,
к стрелкам, что к себе влекут,
воздух режут чудо-звуки –
то часы двенадцать бьют!

Мир под натиском надежды
к обновлению готов,
сбросив старые одежды,
к свету рвется из оков.

Ель же внемлет добрым чарам,
грудь в игрушках-орденах,
но с двенадцатым ударом
рассыпается всё в прах...

Незаметно, неизменно
подошел к концу тот сон,
вновь мороз ворчит надменно,
а в ушах метели стон.

«Где ж вы детские ручонки,
смех, подарки, конфети,
счастья ясные глазенки,
поздравлений ассорти»?

Вопрошает елка тихо,
но ответом зимний гнет,
слышен скрип по снегу – лихо,
шепчет ветер: «Смерть идет»...

Дровосек взмахнул умело
топором и мир померк,
тело елки онемело,
за средой пришел четверг...

В тесноте встречая праздник,
елка в комнате стоит,
снился ветер ей – проказник
да луны скупой магнит.

«Это было не со мною –
грусть-тоска, мороза хлыст,
небо, скомканное мглою,
грубый ветер-скандалист.

Я ж в тепле и благодати
рождена дарить уют»...
А в ночи людские рати
смотрят праздничный салют.

Крики радости, веселье,
с Новым Годом, детвора!
И шипит в бокалах «зелье»,
жизнь бывает так щедра!