Ульрихь Роски. Высоко взлетали брызги

Девушка, на скалы кто восходит по утрам,
с чайками свою кто булку делит пополам,
ты грустна, ужасна грусти на лице печать,
чайкам, что сжирают булку, грусти не понять...
Вновь ты спросишь альбатроса: «Почему?»
Но ответ, чтоб дать тебе, ему не по уму.

Высоко взлетали брызги там, на берегу,
где себя все волны моря разобьют.
Быстро всё прошло, как я понять могу,
и тоски тебе уже не скинуть пут:
безматросье, безматросье тут.

Он был Джимми, он был первый, рулевой,
предложил , совсем не медля, весь запасец свой:
перлы, сам что, вероятно, где-то поснимал,
туфельки, из кожи змей, что сам он с них содрал,
в заключенье на колени встал с мольбой.
Туфельки и перлы взяв, платила ты собой.   
 
Высоко взлетали брызги там, на берегу,
где себя все волны моря разобьют.
Быстро всё прошло, как я понять могу,
с лона твоего его сорвав как  спрут:
безматросье, безматросье тут.

Девушки, вы от матросов прячтесь в  тех местах,
так как чаще вся любовь матроская в штанах.
Умолчал о  жёлтокожей, кто в кантоне, он,
умолчал, что он не Джимми, а Антон.
Та поверила: змей кожа — вот любви залог,
Перлы — тоже, но залог тот был подлог.

Перлы были из стекла и туфли — дермантин,
просто мусор, даже цента не дадут.
Быстро всё прошло,  то понял  я один.
Девушка теперь одна — всему капут!
Безматросье, безматросье тут.