Ты пришли не вязанку мне дров, - темпераментный пр

                *     *     *
Ты пришли не вязанку мне дров, - темпераментный пробник, сняв
                с варежек…
Слишком много горластых и глохнущих запускают свой сгон на заре...
Перед встречей с татарским муллой крепкий в чайнике с мёдом
                завариваешь,
чтоб товарищем - сердцем по титулу - над совместной страной фанареть.
У республик есть право на твердь! На буханку, - потрёпанных в племени.
Бухарой здесь одной - на княжение - и с версту б без ружья не пройти…
Пусть Февральская снасть в декабре сивым словником в масть
                параллелит мне!
То, что есть на тарелке ко вторнику, пуще всех формирует мой тип…

Эта звёздность с балетной поры, эта скотская дружба со временем -
назидает не больше докладчика с кафедральной кормушки: всем - в прок.
С поучений скрижаль от Фомы, отягчённых не к взлёту Аврелия…,
потеряешь последнюю спутницу - чтоб столочь свою ступу, как Прокл!
Никого не хотел бы лечить! И - тем паче - гвардейцев расстраивать… -
Но одна у нас - в свете представленных - разошлась по рукам детвора:
где доили цыплят во дворах, там и нынче стреножат всех - стаями -
с прокажённых в подрезе на исповедь семибалльный проект претворять!

Но каким здесь увидится спрос, коль подстава скользила с полозьями…
Когда вклад Трубецкого в свержение пущен с возу вожжою под хвост!
С титулярными, как не судись, - ту же спесь с Посполитой используют…
Только Речь стала мелкой и вкрадчивой - хотя с Дмитрием не подвелось...
Та же Мнишек в пределах мечты; те же стройные мачты в периметре…
Однобокая сласть новой знатности оградительный роет редут…
Будто, сев на блатную весну, уголовный рассадник не примется…
И за Минин-с-Пожарским в приспешниках через ров по рукам перейдут!..

Венценосные мысли вразнос, видно, тянут уже - на пожизненный…
А бухарский обломок и ставленник всё никак не разрядит свой ствол…
Кто вязал тебя сеткой дорог, чтоб - как мэр - в свой карман не зажиливать?
У Роксаны с армянскими формами не нашлось лишь родни от Сцевол!
Оба Гракхи бы тут подошли с их трагичным наскоком на собственность:
те же грабли в подлунной истории - где крепчают лишь частные лбы…
В перспективе меж плебсом и мной - не понято, что б росту
                способствовало?
С провокаций - купить всех поверенных - я б про Цезаря козни забыл!..

Уникальность не знает причин, как раскрыть себя мерой - в подопытных.
Одичавшее чувство «быть свергнутой» начинает гнать власть напролом!
Пока мозг с шестизначной трусцы до вселенских масштабов дотопает,
очень с многих - затянутых лестницей - вместе с нефтью мы крови
                прольём.
Так, душа не умеет считать, но, скорее, - растратится в перечне… -
несказанных обмолвок - в погрешности - от нуля до Китайской стены.
Не назвав своё имя в веках, ты - скорее - пунктиром прочертишься!
чем ковровой дорожкой - в напарницах - Вифлеемской звезде достелить!

Так, московская праздная жизнь - только свет перестроенной улицы…
Там, где дробь обречённых в повинности молит взгляды на тень обратить!
Типовой гражданин наших дней перед встречей с ментами - сутулится,
и - в преддверии тягот по лежбищу - молчаливый творит нарратив.
Но молчанье бывает, как крик, и - в глубинах - маячит - обвалами… -
Пока плиты с давленья не сдвинутся - ось земная - как райская тишь…
Ты летишь в перевёрнутом сне - с Беловодья Блаватской - обвабливаясь,
гималайскою прорвой прогуливаясь, - раз в неделю, но что-то строчишь.

Ещё время сказать не пришло - но подкоркой всё что-то торопится…
В воскресенье - двадцатого - опрометью - разомкнутся уста на дозор… -
Ты грохочешь как в сенях ведро, под ногой разрядившись над пропастью,
где Фоменко с командой взыскателей над веками учёт произвёл…
Где-то Пыжиков дал на транзит, Гумилёв где-то взыдет с Морозовым…
Одноклеточных - сверкой по графикам - сократится… - на тысячу лет…
Это здорово к стенке бодрит, где не «Шёлковый путь» разворовывают…
Новым варварам в схватке с застенками по плечу всякий страх одолеть.

Был обычай - приняться как трость; дать бетону застыть за конструкцией;
конструктивней повесы с насельниками В Царскосельском - дать течь
                кораблю.
Сбитый лидер, как тот андрогин, что, как тень, за Потсдамской… -
                красуется,
но отсылкой к прямому подобию больше рыбой свой борт не вскормлю...
Говорил же, что зверская страсть, - не стряслось бы что к спаду
                Господнему…
Летним вечером в шумерской забреди никого б я в сачок не словил…
Воронцова и в дружбу б не шла - чтоб, как Вию, мне веки приподняли…
До знакомств с атомарной доступностью, ничего себе шла C'est la vie…

Трескотнёй подытоженных встреч эти фары б не гнал за избранницей…
Сам в себе - как Синайская собственность - разводил бы мерцание звёзд.
Углекислый зажечь в алтаре под тбилисский харчо возбраняется?.. -
Ну, тогда б я страдающей матрице розгу гроз по спине преподнёс!..
А желательно ль знать героин, - с желатином подобий чтоб выспаться?
Иль Освенцим в дыхательной полости так же близок, как лес в декабре?
Не ослом же с красивой тоски в чёрной шляпе мне шляться по
                исповедям,
где горит одинокая проповедь, - но с Нагорной не стали добрей!?.. 

Что века тут с Романовских плеч!? Что приметная тяга стать в первенцах!
Когда с устриц в зубах у «правителей» в Белокаменной тот же подрыв…
За зубчатою кладкой в стенах, что за прихвостень в вере выпендривается,
где двуликий нам Янус в подробностях, словно перстень, свой взгляд
                подарил!?
Ты держи меня в кадке стволов, - но цистерной вранья - не одаривай…
Катастрофой примятой действительности к поколенью дать всё - не веди.
Слишком ясной попыткой дать бой вышел бот из таблицы - по-Дарвину -
Мне ж в связующем свете зависимости снова воздух (как Север) вредит.

Что-то снова мне встать - не с руки; распрямиться, как трость, -
                не получится.
Как Колхида, дымится сознание: - удалиться ль к другим берегам?..
Кабы голос за жаброй был дан - Эвридикой чтоб шла, - как по лучику…
Но упёртой на выносе мозга мне, - как Ямпольскую б, не сберегал…
Так датируют твёрдую твердь, где бревно ляжет в стык - с изголовьями…
С продуктовых корзин - зла немерено! - депутаты заполнят свой день…
Так, греби ж ты, как тот же варяг, - пока зелье отрав изготавливают… -
Поведенческой волей к излишествам - только ангела влёт не задень!

Ты - далёкое в близком, и здесь - всё приносится в сор - до Акрополей…
Компромиссом с поваренной книгой с Петербурга подымится пря…
Прямота англосакской среды не преминет - окропить тебя пробовать,
где и сам ты - сырой до гимнастики - не готов что-то в тон предпринять.
Ты расставишь все стулья под ряд, полукругом подняв их над сценою:
Новой Вечери тайная изморось вдруг откроется прежним числом,
где обычный хормейстер и плут - вроде брокера - ставку оценивает,
расчехлясь до предметной дистанции, вдруг ударится долу челом…

Вот и будет вам срам по утру - без претензии, как бы ни выглядели…
Город Бога, заснявшись у лидеров, передать что-то сладит в свой круг:
адвокаты на вёслах придут исчислять все поступки - вне выгоды, -
где последний из гномов на памяти не покажется слишком уж крут.
Так, в изгоне от прежних заслуг станет тесно подняться до уровня,
где свободные вещи в падении - только стадный инстинкт: быть в ярме. -
Арамейская ль с круга душа, с демиургов сняв грех, - надоумила бы: -
в Рождество, без амбиций грамматики, бившись с богом, вдруг встать,               
                охромев?..

Хрен ли знать тебе, торная мгла, как проходят все тени над пропастью?!
Глинобитной стеною с послушниками выдал голос - как кокс, на-гора…
Хищной птицей, когтящей нутро, лет уж с тридцать как сдуру
                набросилась:
вырвать с мясом слепое признание, - с дымом жертвенным тлёй догорать.
Так, с валькирий ли примешь просвет, где на слух мне стучалось
                послание: -
полукровка, дикарка - советчица! - как прострелян был бок с левых
                встреч...
Юбилей ли грозит в январе - иль бессонница чья-то прославится!?..
Где ты сам в себе - тормоз и неженка - просто вышел всех предостеречь...