Святая Анна

                I
Их много, кто играл с судьбою в прятки,
Крутили револьвером у виска.
Узнать хотели, что их ждёт - на святки,
Их мучает безделье и тоска.

Один патрон в злосчастном барабане,
Прыжок в водоворот, через костёр.
Воздушный шар и яхта в океане...
Адреналин! Кто  жизни дирижёр?

На жизнь играли в покер - кошки мышки,
Судьба  же безразличная была.
Бывало хуже - проигрыш и крышка...
Бессмысленно, в пустую жизнь прошла.

Судьба же приготовила сюрпризы,
Богатым, дерзким - испытаний план.
Для зрителей страшны её репризы,
И каждому в дороге выбор дан.

              II

Я расскажу историю со шхуной,
"Святая Анна" - ставкой стала жизнь.
Тем кто дружил с рождения с фортуной,
И сгинули без музыки и тризн.

Борта с тройной, дубовою обшивкой,
В подводной части, листовая медь.
Кают убранство с дорогой обивкой,
Не страшен кит и северный медведь.

Полсотни метров, шириною восемь,
Гарпун - две пушки, крепкий китобой.
Здесь рано бабье лето, вот и осень,
Ледовый плен для шхуны не впервой.

Пройти свой трудный путь под Русским флагом.
Архангельск и достичь Владивосток,
На зло судьбе и разным передрягам,
Таков той экспедиции итог.
          
Амудсен, Нансен главные герои,
Достоинство и храбрость им в пример.
Все знали будет дело не простое,
Расплата за ошибки, только смерть.

Сияет небо, так красивы звёзды,
Пурга метёт, арктический мороз.
И северный медведь приходит в гости,
Где изморозь на стёклах в виде роз.

                III

Вела вперёд их молодость и сила,
Команды средний возраст двадцать пять.
Невеста капитана, очень мила,
Красавица и Мимой её звать.

Ей девятнадцать, дочка генерала,
Влюбилась в капитана корабля.
"Как бросить их могу"? - она писала.
Пустить просила, очень всех моля.

"Что родилась такой, не виновата,
Хотела же уехать на войну.
Став медсестрой спасать в бою солдатов...
Решила так, с дороги не сверну.

Дел много для меня, и я так рада,
Каюту отвели мне под медпункт.
Быть нужной для других, моя награда,
Надёжней нет в России больше шхун".

                IV

Не обошлось без выпивки и танцев,
У капитана очень узкий круг.
Другие все рабы и оборванцы...
Не ровня им, ни сват ни брат ни друг.

Запас продуктов шхуны на два года,
Но у судьбы всё жёстче с неба взгляд.
Уходят дни, для время перехода,
Покинуть судно многие спешат.

Не угодишь зануде лейтенанту,
Бегут и нужен новый экипаж.
Семь человек пополнили команду,
Двадцать четыре их, идут в вояж.

Один рывок до будущей зимовки,
Был Александровск и Югорский шар.
Провизией забиты все кладовки,
Лишь две недели, милых Мимы чар.

Весь первый день качает сильно шхуну,
Противный ветер колет, бьёт в лицо.
Тепло в каютах, жди свою фортуну,
Всё хорошо, отправить письмецо.

Югорский шар прошли, попутный ветер,
Наполнил шхуны быстрой паруса,
Сбавляют ход, настал прекрасный  вечер,
Шампанское, романсы - чудеса.

А взгляд судьбы становится всё жёстче
Но судно быстро двигалось вперёд.
В дали Ямал, маячит - полуостров,
И здесь корабль вмерзает крепко в лёд.

                V

Честолюбивый папенькин сыночек,
Которому давалось всё легко.
Брусилов капитан. Корабль, ночки,
Стать выше всех, желанье велико.

Все думают, что он судовладелец.
Аристократ, а папа генерал.
Любитель риска, карт, вина, борделей,
Где он от флотской службы отдыхал.

Корабль ночами выглядит гирляндой,
Там музыка, шампанское рекой.
Лишь штурман занимается командой,
Чтоб обеспечить остальным покой.

               VI

Альбанов - штурман, был другого склада,
Стал моряком и вышел из низов.
Своей семье кормилец и отрада,
Он лучший штурман, покоритель льдов.

Пока учился в средней мореходке,
Вёл алгебру для взрослых и детей.
На кораблях стал ценною находкой,
Он лучший штурман северных морей.

Хоть тридцать, но его все уважают:
Охотники, владельцы, рыбаки.
Не любит слабых, нытиков, слюнтяев,
Упорный труд - лекарство от тоски.

Бывает вспыльчив в споре, но отходчив,
Он практик, полагает на расчёт.
В тяжёлой ситуации, находчив,
Чем заслужил известность и почёт.

Не первый раз корабль вмерзает в льдину,
Провизией заполнен полный трюм.
Маячит берег, в общем всё рутина,
И в тишине о жизни много дум.

С утра дрова несут, потом охота,
На палубе почти что сотня тушь.
Так до весны и больше нет заботы...
А капитан сказал: "Всё это чушь!"

               VII

Привычный ритм зимовки, три недели,
Но южный ветер рвёт прибрежный лёд.
На то, как поле движется смотрели,
И шхуну вместе с глыбами несёт.

"Ура! Нас ждёт теперь пол года дрейфа,
Придёт весна, тогда растает лёд.
Живём в раю несёт на север к шельфу,
К деньгам и славе, только лишь вперёд".

Плевать на то, что портится погода,
Пусть радугой играет горизонт.
Пурга не страшна, ветер и невзгоды,
За сорок, давит вниз холодный фронт.

Декабрь настал, команда заболела,
Температура, слабость и озноб.
Всё это продолжалось до апреля,
Болезнь для избалованных особ.

Альбанов был тогда за капитана,
Хотя болел он, так же как и все.
Контроль продуктов, меньше балагана,
Ерминия была во всей красе.

В лечении приложив свои силы,
Мадонной стала светом и душой.
Весь экипаж спасала от могилы,
Как будто - это было не впервой.

               VIII

У каждого растёт в душе тревога.
Не тает лёд и холод, почему?
Без края, не кончается дорога,
И паника на шхуне ни к чему.

-Продукты есть, что нужно нам для счастья?
Пока всё под контролем, господа!
Преодолеем холод и ненастье,
Растает лёд и встретит нас вода.

Ерминию ревнует к всей команде,
Альбанова винит во всех грехах.
Питание на жиденькой баланде,
Что дальше? Пробирает липкий страх.

Зажата шхуна льдами и дрейфует,
Медведей нет, по-прежнему метель.
Настало лето, а мороз лютует,
В каюте ждёт холодная постель.

              IX

Брусилов и Альбанов чаще спорят,
Пустеют все кладовые и трюм.
А капитан закладывает с горя,
Вино его спасёт от мрачных дум.

Освобождён, отставлен дальше штурман,
Стучится осень вновь пришла зима.
Порядок действий так же не продуман,
На землю опустилась снова тьма.

Пришлось переселиться в две каюты,
Нет керосина, очень мало дров.
Будь проклят холод, всполохи салюты,
Так хочется домой, в родимый кров.

Пол года солнце, исчезает в тучах,
Мороз стоит под минус пятьдесят.
Такая у команды шхуны участь,
Судьба и рок за вызов не простят.

Заброшены, завалены снегами,
С природою ведут за жизнь борьбу.
Вгрызаются  ногтями и зубами,
В надежде изменить свою судьбу.

Январь настал грозит команде гибель,
Альбанов предложил идти пешком.
Кто будет в этой битве победитель,
Остаться, значит всем грозит концом.

Три месяца готовил к переходу,
Грузили в сани вещи, каяки.
Дарил надежду, право на свободу,
Потуги будут очень нелегки.

                X

В путь двинулись десятого апреля,
Четырнадцать отважных моряков.
В расчёт, до мыса Флора за неделю,
Продукты там и звери - план таков.

Через три дня вернулось к судну двое,
Сил не хватило, очень трудный путь.
Хотя считали место роковое,
Но от судьбы, решили - не свернуть.

Теперь им не грозила голодовка,
Продуктов хватит больше чем на год.
И не страшат людей судьбы уловки,
Продолжен шхуны дрейф до чистых вод.

Судьбе бросают вызов? Вновь несчастья!
Преграды на пути из снежных ям,
Торосы, полыньи, метель, ненастье,
Как бурлаки, нет отдыха плечам.

На горизонте тучи исполины,
Танцуют танец смерти, слышен вой.
Из сумрака пурги мелькают спины,
Их греет мысль одна, что путь домой.

От тяжести их нервы на пределе,
Цинга, синеют ноги, слепота.
Ряды команды очень поредели,
Судьбой "Святая Анна" проклята.

Но льды дрейфуют их несёт на север,
Ломались бес конца полозья нарт.
Глотали горький хлеб надежды в гневе,
И вот земля - спасение и фарт.

Задача им дойти до мыса Флора,
Не страшен голод. Мясо, яйца птиц.
Судьба решила, показать Пандору,
Чтоб смерти маски были вместо лиц.

Существовала лишь одна проблема,
На десять человек два каяка.
Отряд разделен, непосильно бремя,
Две партии, задача нелегка.

Пять человек направились по морю,
Два каяка на них походный скарб.
На лыжах пять, чтоб не было раздора,
Отобраны туда, кто был не слаб.

Для места встречи, база мыса Флора,
По берегу. Пролив пройти по льду.
Готовиться к зиме на месте сбора,
А то что было, хуже  чем в аду.

Один рывок остался им до цели,
В проливе Мирса, попадают в шторм.
С матросом, штурман выбраться сумели,
Гребли с последних сил они вдвоём.

Второй каяк захвачен был пучиной,
Его несло в открытый океан.
Нет сил грести, болезнь на то причина,
Их захлестнул волною ураган.

И наконец девятого июля,
Сбылись команды светлые мечты.
Судьба злодейка волю не согнула,
Достигли двое цель того пути.

У англичан там брошенный посёлок,
С продуктами, амбаром и жильём.
От экипажа маленький осколок...
Не встретили, кто шёл туда пешком.

Галеты, чай, соления, консервы,
Постройки есть, но требуют ремонт.
Провизии на год, на два резервы,
Не страшен здесь зимой холодный фронт.

Икали десять дней они команду,
Которая должна достигнуть цель.
Одно ружьё и на день провианта,
На их пути ледник, возможен сель.

Заходит в бухту  паровая шхуна,
"Святой великомученник Фока"
Спасение, один лишь раз фортуна,
Спустилась благосклонно свысока.

После загрузки дров на это судно,
На островах оставлены склады,
Искать команду дальше безрассудно,
А смерть, здесь собрала свои плоды.

                XI

Что ждёт теперь оставшихся на шхуне?
Ведь с каждым днем всё дальше будет шельф.
И решено команде ждать июня,
Судьбе назло, продолжить дальше дрейф.

Центр шхуны. Все живут в одной каюте,
Нет керосина, лишь медвежий жир.
Фитиль коптит, так тянутся минуты,
В каюте заключён их бренный мир.

Цинга и эти вши, распухли ноги,
Чтоб двигаться желаний нет и сил
Закончились дрова, одни тревоги,
Им холод, голод разум поразил.

Часы и дни, неделя - месяц - годы,
У времени они теряют счёт.
Кромешный ад, надежды нет, невзгоды.
Сентябрь, октябрь, ноябрь, зимовка ждёт.

Тринадцать человек её команда,
"Пандора" и тринадцать в ней кают.
Толкает в пекло не "Святая Анна".
А тот, кто так назвал, тот лжец и плут.

И вот судьбой опущена секира,
Расплата за Гоморру и Содом.
Телец не может быть для них кумиром,
Который обручён на век со злом.

Раздался гул и звон, всё ближе, ближе.
И мчатся к шхуне сотни колесниц.
Пол задрожал свистящий шелест слышен,
Гул, грохот, рёв и ржанье кобылиц.

Всё ближе, ближе трещины к Пандоре,
И вдруг разверзлась бездна в один миг.
Конец судьбой поставлен в этом споре,
Толкает глыбы льда - у поля сдвиг.

Вздымаются и рушатся колоссы,
И трещины метнулись к кораблю.
Фонтаны превращаются в утёсы...
-Мы будем вместе, я тебя люблю!

Ерминия прижалась к капитану,
Затем раздался гром и жуткий треск.
Тьма поглотила в сладкую нирвану,
Смерть принимая, искупили грех.
 
Встречает шхуну тьма и холод бездны,
Как страшна сила сжатия, напор.
Страданиям конец, конец болезни,
Раздавлено, что шло на перекор.

Здесь властвует один закон - природы,
Не ведает, что значит боль и страх.
Не будет он прощать, жалеть в угоду,
Покажет: жизни, власти, денег - крах.

29.12.2020 г.                АС

Экспедиция Брусилова — экспедиция 1912—1914 годов, предпринятая Георгием Львовичем Брусиловым на паровой шхуне «Святая Анна» с целью впервые в истории пройти Северным морским путём под российским флагом.
 Экспедиционное судно вышло из Санкт-Петербурга и обогнуло Скандинавский полуостров. Зайдя в Александровск-на-Мурмане, пополнив там запасы и окончательно сформировав экипаж, 10 сентября 1912 года «Святая Анна» проследовала в восточном направлении. 17 сентября 1912 года шхуна прошла Карские Ворота, однако уже через неделю была зажата льдами у западного побережья Ямала и начала дрейф в северном и северо-западном направлении. В апреле 1914 года после полутора лет дрейфа, когда шхуна находилась севернее архипелага Земля Франца-Иосифа, отряд из 11 человек во главе со штурманом Валерианом Альбановым отправился в южном направлении. 9 человек из этого отряда по пути погибли или пропали без вести, лишь Альбанов и матрос Конрад были спасены экспедицией Георгия Седова, возвращавшейся на материк после зимовки на острове Гукера. Судьба 13 членов экспедиции, оставшихся на борту «Святой Анны», после апреля 1914 года неизвестна.
   К 1914 году сразу три русские арктические экспедиции — Г. Л. Брусилова (на паровой шхуне "Пандора", после покупки переименована в "Святую Анну")  , Г. Я. Седова ( на паровой шхуне "Святой Фока")и В. А. Русанова (на зверобойном судне «Геркулес», приспособленном для плавания во льдах) — считались пропавшими без вести. 18 января 1914 года Совет министров дал указание морскому министерству предпринять их поиски. Главным гидрографическим управлением были организованы несколько поисковых экспедиций.Экспедиция Седова вернулась без капитана, который погиб. Судно В. Русанова, и шхуна капитана Г. Брусилова не найдены.