За пазухой у неба

Корове Зорьке, которая сейчас щиплет травку на небесных лугах...


С весенних тучных пастбищ облака
По улицам небесным и проулкам
Несут степенно сытые бока,
Копытами постукивая гулко
По мостовой. А первая гроза
Облаивает их из подворотни
С азартностью неопытного пса -
Чем дольше, тем всё громче и охотней.
Хозяйский окрик, щёлканье кнута,
И сотни тел в одной безумной скачке
Рванулись разом с пеною у рта,
Хвосты по ветру, ноги враскорячку.
Вот-вот, казалось, рухнут небеса
На головы всей живности окрестной -
Так канонадой землю сотрясал
Гневливый гром! На краешке у бездны
Остановились в шаге от беды,
Столпились кучно. Взмыленные ноздри
Дышали тяжко. Струями воды
Весенний ливень смыл, пока не поздно,
С них липкий страх. Лоснящаяся шерсть
Под тёплым ветром высохла мгновенно...

Корову мать всегда доила в шесть,
И молоко в ведре под шапкой пенной
Тепло хранило. Зорькино тепло.
Я столько лет ломтём ржаного хлеба
Её встречала.  Было...  да ушло.
Она теперь за пазухой у неба...