О Любви. Голубая мечта

  Я – женщина. Ну, не совсем уж с большой буквы «Жо», но всё же и не маленькой. Надо признаться, не всё мне удалось на этом поприще. Но, как у всякой женщины, желание быть красивой, живёт в моей душе всегда. Лицо, размер ноги, линию тела и волосы очень- то не исправить, от родителей это и от Бога. Как задумано, так и будет. Но кое-что подправить можно. Талию там поуже, бёдра пошире, лицо поумнее, ноги покривее, тьфу, подлиннее ещё как-то исправить можно. Что при помощи усиленных занятий, что при помощи ложки, что при помощи учёбы, а что при помощи дополнительных средств: одежды, обуви, кремов, краски.
  И была у меня «голубая мечта». Нонешнее юное поколение фыркать начнёт над словом «голубая». А моё поколение знает, что это такая далёкая мечта, как голубая дымка поутру, почти недосягаемая. Хотела я с детства иметь косу русую до пояса. И ведь, периодически отращивала волосы.
  Смотрю свои фотографии из первого класса. Косички, маленькие, туго заплетённые, поднятые вверх и увязанные большим белым  бантом, при этом видно, что очень туго заплетённые. Мои круглые глаза стали гораздо уже, придавая лицу этакую восточную изюминку. Кстати, про глаза. Рассматривая фотографии с дочкой, тоже из начальных классов, я воскликнула.
- Смотри, какой красивый восточный разрез глаз у тебя! Уголки глаз к верху направлены.
- Ага, а если бы волосы не вверх, а вниз зачёсаны  были, уголки глаз как раз вниз направлены были бы. Ты же сама меня расчёсывала.  Помнишь, как туго косу стягивала?
Пришлось ретироваться и извиняться перед дочерью. Но речь не о том, а о моей мечте.
  Коса моя долго не просуществовала. Пришлось оттяпать, по причине «некогда» и «научишься заплетать сама, тогда и отращивай». Зато я познакомилась с «Дамским залом». Так называлась парикмахерская, где стриглась моя мама, а заодно и я. Мне нравилось. Там было много столов с зеркалами и кресел, и за каждым стоял «дамский мастер», как правило, женщина. Работали мастера в две смены. У каждой из женщин, сидящих в холле и стоящих в очереди, был свой мастер и у нас с мамой тоже.
  Я любила смотреть, как делались стрижки, укладки, «химии» и высокие причёски, как мылись и сушились волосы, как из обычных женщин мастера делали красавиц. Придёт такая уставшая женщина, с полным безобразием на голове, пройдёт в волшебный зал, сядет в кресло и волшебница по имени мастер начнёт колдовать с её головой невесть что. Мыть, стричь, накручивать бигуди, сушить, укладывать, поливать лаком, крутить туда-сюда. И через час…. О, чудо! Из кресла поднимается женщина, моложе и красивее, выше и стройнее, чем та, что устало брякнулась в это же кресло всего час назад. С прелестной головкой и прекрасно уложенными волосами, такими живыми и блестящими. Колдовство!
  Надо сказать, что добрые феи с ножницами и расчёсками всегда, во все времена, творили чудеса. Были среди них более талантливые, менее талантливые, но тут уже дело десятое.
  К косе я вернулась лет через восемь. Усиленно отращивала волосы аж до самого поступления в институт. Холила, лелеяла, крутила на бигуди, укладывала то на одну сторону кудрявой волной, то на другую. А дома, всё больше заплетала смешные косички и всё ждала, когда же коса вырастет до пояса. Не дождалась.  Как только узнала, что «прошла» по баллам в институт, в первой же парикмахерской, а лучше сказать салоне на проспекте Кирова, оставила ради «сессуна» или «гарсуна» свои русые, выцветшие за лето волосы.
  Я помню, стрижка называлась «пластический гарсун» и делал мне её мастер-мужчина, молодой и талантливый. Стрижка удивительно шла моему лицу, скрывая недостатки и подчёркивая достоинства. Так что на «картошку» в октябре, я поехала уже с удобной стрижкой, короткой и задорной. Хорошо, что мои волосы очень подходили под стрижку, толстые, довольно густые, хорошо держащие объём. Надо только не полениться и после мытья головы хорошенько просушить. А так, встала утром, тряхнула головой и пошла себе в институт. Красота…. Это Лёлька мучилась. Спала с накрученными на волосы бигуди, вставала на целых десять минут раньше меня, укладывая свои кудри в причёску, а к обеду задорные кудряшки «расплывались» и исчезали. И так каждый день.
  Но мечта есть мечта. И в третий раз я отращивала косу уже замужем. Дети забрали у меня волосы, которые стали непослушными, тусклыми и блёклыми и зубы. Но «наградили» меня разными округлостями и спереди и сзади. Я раздалась и «похорошела».
- Смотри, какая «хорошая» стала, не то, что приехала сюда сикильдя-сикильдёй, - поговаривали бабы.
  Эта «хорошесть» вышла мне боком, пришлось год от года покупать вещи на размер больше. Собрав волю в кулак, мне удалось свою «хорошесть» убавить до «хорошенькой», но войти в прежние рамки я так и не смогла. Раньше-то было 88-55-94, а стало как в анекдоте: « 100-100-100, женщина, где талию делать будем?». Ужас! Но волосы не подвели, стойко топырщились на моей голове, придавая ей объём, и только чубчик чуть пообвис с годами. Правда, у мужа ко мне претензий не было. Он из тех захапистых людей, кто считает « берёшь в руки – маешь вещь!».
  И, наконец, дожила я до прекрасного возраста и стала бабушкой. Бабушки, они какие? Сидят дома с внуками, по парикмахерским не шастают, в платочках, в передничках, на хозяйстве. И поняла я, что это шанс, удобный случай воплотить в жизнь мою «голубую мечту», отрастить, наконец-то, «косу русую до пояса». С мастью, конечно уже не удалось управиться. Седина давно уже расцветила мои волосы.

  Однажды в парикмахерской, мне уже делали укладку, когда  к определённому часу подошла следующая клиентка. Глядя на меня она спросила.
- Женщина, а у какого мастера вы делали мелирование? Классно сделано! Адресок не дадите?
- Адресок то дам, но вам  так не сделают, - переглянувшись с мастером, улыбаясь, отвечаю женщине.
- Это почему же? – С обидой отвечает та. – Вам сделали, а мне нет?
- Этого мастера зовут Природа. От природы это, не обижайтесь, это природа постаралась, - говорю я.
- Да, да, - подтверждает мастер, - так сделать мелирование невозможно, видите, через волосок.

  Мне почти удалось отрастить косу, если бы не ковид под номером 19. После больницы структура волос стала совершенно другой. Больше стало выпадать волос. А через два месяца, после мытья головы, волосы сбились в «култун», который я с трудом расчесала. Голову расхотелось мыть. Но сколько можно терпеть немытые волосы на голове?  Вспомнилось, из любимого фильма: «… Зачем же мне Боже моя голова, если она три дня не мыта?»
  Вооружившись дорогими шампунями, бальзамами, пошла, мыть голову. Результат тот же. Огромная масса спутанных волос, которые расчёсывала с кремом, со слезами, с руганью и с мужем. С мужем помогло. С помощью его пятерни, расчёски, его мата, моих всхлипов, вскриков и терпения всё-таки расчесали.
- Голову мыть не умеешь! – Сделал заключение муж. – В следующий раз зови, вымою.
  Следующий раз пришёл через неделю. Я стоически вытерпела мытьё головы мужниными руками. Расчёсывать очередную «кошму» на голове пришлось опять же ему. Проведя по волосам, до «кошмы», раза два расчёской, он выдал.
- Да-а-а, это не расчесать. Предлагаю радикальные меры – под «ноль»!
Куда деваться? Согласилась. Стрижка состоялась немедленно, дабы я не передумала.
  В умывальную комнату был поставлен табурет, за руку была приведена я, принесена простынка, ножницы, расчёска. И уничтожение моей «голубой мечты» под корень, началось. Огромные портняжные ножницы весело вжикают, отрезая прядь за прядью мои волосы. «Вжик-вжик», - звучат они. «Хренак-хренак! (было немного не так сказано, но вы меня поймёте) – приговаривает муж. «Ухи-ухи!» - Визжу я по-Вициновски, когда ножницы уверенно звякают у моего уха.
- Не боись! Всё не отрежу! – Успокаивает он.
Через несколько минут экзекуция окончена.
- Хорошенькая! – Говорит муж, глядя на меня. – Смотри, какой седенький мальчик получился!
Снимая простынку и поднимая с табурета, показывает меня саму в зеркало.
- Красота! А какая экономия! Ни тебе шампуня лишнего, ни бальзама, никакой парикмахерской. Сам тебя стричь буду! – Удовлетворённо заявляет он. И глядя на  мои стоящие дыбом  волосы,  добавляет. – Через тебя как- будто 380 пропустили.

  Найти в плохом хорошее – это, скажу я вам, большое искусство!
  Ну, конечно, повыла я маленько над своей несбывшейся «голубой мечтой», косой да русой, да до пояса. Собрала все волосы и предала благородному огню. Пусть горит она, ярким пламенем – мечта.