Ляля

Что жизнь моя – сплошной конвейер:
И круг потерь, и цепь побед.
Попался в руки мне Вермеер:*
Прелестной девушки портрет.

Не кукла с глянцевой обложки –
В тюрбане желто-голубом,
В ушах жемчужные сережки,
Невинный взгляд под чистым лбом...

Где видел я сережки эти?..
Да-да, похожи... Боже мой!..
И вспомнил девушку – в берете,
Мне чуть не ставшую женой.            

Совсем не краля у рояля,
И не мамзель для эпиграмм,
Из трех сестер студентка Ляля
Была умна не по годам.

Молчу про чеховскую пьесу,
Я был бы в ней плохой актер,
Здесь все иное: время, место
И имя каждой из сестер.

Признаться, я эпикурейства*
Тогда был начисто лишен,
Пока однажды в дом семейства
Я не был Лялей приглашен.

Всё в этом доме благородном,
От интерьера до манер,
Дышало явною породой –
Слуге почтенному в пример.

И пусть я не был одаренным,
Как знать, быть может, в тот момент
Во мне, красою удивленном,         
Рождался будущий поэт.

Бальмонт с Цветаевой на полке...
Тюльпаны в чреве хрусталя...
Руки фарфор под лаской шелка...
И пряный запах миндаля...

В руке другой – японский веер...
Звучал орган – бессмертный Бах!..
Сережки! – радуйся, Вермеер! –
В ушах два жемчуга и... Ах!..

А вот и сестры – Шура, Нора.
Знакомлюсь. Нора – прокурор.
Смутился я под Норы взором:
Не упечет ли под надзор?      

Но тут сквозь времени прореху
Опять в сюжетную канву
Некстати влез великий Чехов,
И – с языка: – В Москву, в Москву!..

Слуга сарказма и ироний
Заметил Ляли строгий взгляд.
Ну всё, готовься к обороне!               
Боюсь, намека не простят.

– Мы летом были в Петергофе –
В дворце великого Петра!
– Сейчас, садитесь, будет кофе. –
Сказала средняя сестра.

Когда внесли под кофе штрудель...
– Встречайте! Это наш Барон.
В ладонь мне сунул лапу пудель.
– Ну, здравствуй, – ляпнул, – Артемон!

Прощай, подумалось, невеста!
Погиб во мне аристократ!
Шепнула Ляля: – Неуместно...
– Барон, простите! Виноват!

Мне стало как-то неуютно,
Стал осторожен я в словах.
И не заметить было трудно
Тревогу в Лялиных глазах.

В уме моем случалась тина,
Но так устроено нутро:
Милей мне доля Буратино,
Чем участь бедного Пьеро.

Всё ж, видно, кстати, скорчив мину,         
 Я вспомнил «Ключик золотой»:
Представил строгую Мальвину –
С большой указкой за спиной?

Я, видно, пес иной породы.
Хоть чашки с кофе не пролил,
Но ощущения свободы
У трех сестер не находил.

Еще случались наши встречи.
Держать старался этикет,
Но... эти встречи, словно свечи,
Однажды вдруг сошли на нет.

О том уже не беспокоюсь.
Для львицы – лев, а не орел.
Меня же мой свободы поиск
К колодцу мудрости привел.

Истерлись юности сандали,
Иной у зрелости фасон.
Слыхал, в Москве она. У Ляли
В мужьях египетский посол.

Один бежит от пьедестала,
Другому тесен даже трон.
Сменило веер опахало,
А Артемона – Фараон.*

Что опахало или веер
Душе бродяги на юру?
Как ни верти, прости, Вермеер,
Я не пришелся б ко двору.

Зачем питаю в зимний вечер
Дровами памяти костер?
Был сам водитель и диспетчер,
Был сам актер и режиссер.

Унес младые годы ветер,
Вслед – быль, поросшую быльем.
За всех мы, кажется, в ответе,
И все же... каждому свое.

Что жизнь? Великое искусство –
Понять не всякому уму.
Но отчего мне стало грустно?..
И сам я толком не пойму.

Декабрь 2020

*«Девушка с жемчужной серёжкой» – одна из наиболее известных картин
 нидерландского художника Яна Вермеера.
*ЭПИКУРЕИЗМ,ЭПИКУРЕЙСТВО  1. Учение древнегреческой и римской философии,
согласно которому основой счастья человека является удовлетворение
его жизненных потребностей, разумное наслаждение и покой.
2. Книжн. Мировоззрение, возникшее на почве искажённого толкования
этого учения и видящее смысл жизни в утончённых удовольствиях, комфорте и т.п.
По имени древнегреческого философа-материалиста Эпикура.
*Фараонова собака – порода собак. Вопреки распространённому мифу,
возникшему благодаря сходству фараоновой собаки с изображениями Анубиса,
не имеет древнеегипетского происхождения, что подтверждается анализом ДНК.