О Фонтанах

Мне вдруг открылся смысл непостижимый
Фонтанов. Нет – деревьев из стекла.
Мои в них слезы в юношеских снах
Пролитые. Я их забыл. Но живы
Те грезы в поднимающихся струях,
Те слезы в ниспадающих волнах.
 
Как мог забыть ту связь – небесной дланью
Протянутую к будничным вещам?
Поток небесный повседневность обращал
К величью замысла. В старинных парках данью
Ложились тени в ожиданьи вечеров.
Смирение заката над печальным
Напевом – через край пролитым, дальним,
Плывущим над водой и отраженным странно
В открытом тихом зеркале прудов.
 
Я помню лишь о том, что сталось с нами –
С фонтанами и мной. Судьба воды,
Взлетевшей ввысь над зыбью, над волнами,
И вниз всей тяжестью со страшной высоты
Обрушившейся.
                Крыльями беды
Поникли ветви. Голоса несмело
Звучат мерцаньем затухающей свечи.
Молчат холмы, вечерний лес молчит.
Размытый берег повторяя неумело,
В безмолвном сне лежат застывшие пруды.
 
И отшатнувшись, выгнувшись, темнея
От ужаса земли, что пламенеет,
Обугливаясь быстро, в полчаса,
«Не то! Не то! Мы не того хотели!
Напрасно все. Мы не достигли цели!» –
Кричат в отчаянье заката небеса,
Стирая краски, уходя, немея...

 
Как мне забыть, что та звезда – лишь камень?
Что замкнут мир в себе, нам не сойтись веками.
Надежды нет. Зачем же перед нами
Тот образ дальний? Как размыт в слезах!
Быть может, там – в далеких небесах,
Откуда кажется – летит Земля звездой,
По вечерам над тихою водой
Нестройный хор проклятий и молитв,
И славословий... Свет лампад пролит
Сквозь пустоту. Свеча пред пустотой.
И жалкий свет непрочной веры той,
Случайным отблеском от золотых божниц,
Проявит Лик сквозь мимолетность наших лиц.